Современник жестокого века, Евгений Иванович Замятин сумел сам, без подмоги судьбы и подачек властей предержащих, элегантно спроектировать и достойно, даже со вкусом пройти свой жизненный путь. Создать не только собственный парадоксальный и занимательный литературный мир, но и с небрежной улыбкой денди переиграть мир рутинный, материальный, скучный и жестокий.
Биография и творчество Евгения Замятина наполнены тайнами и загадками. Уникальность дарования Замятина притягательна прежде всего неповторимостью, ощущением того литературного изящества, от которого и дух захватывает, и перечитывать всегда хочется.
Родился он в простой честной Лебедяни – маленьком городке на тот момент Тамбовской губернии. Отец – священник, преподаёт Закон Божий. Мать – пианистка, светски образованная дама. Ну как их потомку с пелёнок не стать парадоксалистом и экспериментатором?!
Фото: wolmar.ruРодился он 1 февраля 1884 года. Через пять "молочных" лет Женя читает Гоголя и Толстого вместо "мама мыла раму". Но в местную гимназию пошёл как миленький в 1893 году. Гимназическое образование закончил уже в Воронеже в 1902 году. С золотой медалью. Видно, Воронеж ему понравился.
Замятин "навострился" в Петербург. Но не в университет, куда, казалось бы, вели блестящие гуманитарные способности, а в Политехнический институт, потому что математика давалась туго. Пошёл на сопротивление. Отметим этот оригинальный факт, который говорит о том, что будущий автор мирового бестселлера был или эксцентриком, или… человеком с характером.
Учится Евгений на престижном факультете Кораблестроения, всё чинно-благородно. И вдруг… вступает в РСДРП. К большевикам-революционерам его потянуло, в революцию. К 20-ти годам прочел уже всякие книжки, в том числе запрещённые. Может, и в тихой в Лебедяни что-то было не так?..
В 1905 году, под первую Русскую революцию, студенческие волнения шли по всему Петербургу. Идея в них поучаствовать показалась Замятину заманчивой. И он, конечно, влип. Дело могло кончиться плохо, и только неимоверными стараниями мамы, и, наверное, молитвами отца, Евгений счастливо выпутался. Его от греха подальше родные отправили в Египет (!), голову проветрить от революционных мыслей.
Фото: philologist.livejournal.comНо на обратном пути Замятин становится свидетелем восстания на броненосце "Потёмкин" (судьба явно не даёт ему скучать). Он красноречиво везде рассказывал о впечатлениях от восстания, кому надо и не надо, расставляя собственные акценты. Снова арест. Высылка в Лебедянь. И это ещё по-божески!
Делать ему на родине абсолютно нечего, и он нелегально возвращается в Петербург. Проживает там и заканчивает в 1908 году учебное заведение по специальности морского инженера. И, что совсем интересно, чудесным образом преподаёт на родном факультете кораблестроения. "Вот какие бывают загадки и хитросплетения..." – писал Н.В. Гоголь в своих пленительных фантасмагориях, которые, видно, неспроста наш герой начал читать в 4 года.
Первый рассказ Евгения Замятина "Один" был опубликован в журнале "Образование" в 1908 году и сразу привлёк внимание критики. Его упрекали за подражание наимоднейшему тогда Леониду Андрееву, но в целом благосклонно приняли начинающего беллетриста. Правда, внимание привлекли не только стилистические новации автора, и вовсе не литературоведов. В 1911 году его нелегальное проживание в столице обнаружили другие ценители талантов с подмоченной репутацией. И "отрецензировали" нарушителя общественного порядка ссылкой в Лахту, сделав отечественной словесности несомненный подарок.
Именно в Лахте Замятин пишет первый свой самобытный шедевр – повесть "Уездное". В начале ХХ века русская словесность занялась, помимо прочих эстетических исканий, какими-то тлетворно археологическими раскопками языческой перунно-самоварной Руси, поисками праславянской гиперборейской цивилизации. Это битьё в колокола былинного Града Китежа продолжается до сих пор. А десятые годы ХХ века просто запестрели лапотно-русалочьей лазурью. На эту удочку попадались Розанов, Ремизов, даже Блок...
Б. Кустодиев. Портрет Е. Замятина. Фото: booksre-viewed.blogspot.comТак вот, Замятин в традициях сугубо неореалистических отшлёпал, как заигравшихся детей, язычников-мистиков и алатырь-кудесников, носящих американские туфли на каучуковых подошвах. Главный герой "Уездного", Анфим Барыба, как Илья Муромец, тоже облюбовал свою русскую печь - сидит основательно года по два в каждом классе. Традиция российского магического реализма, пошедшая от Гоголя и Салтыкова-Щедрина, опередившего на сто лет Маркеса, у модерниста Замятина на материале натуралистической забубённой провинции выстрелила колдовским, но горьким гротеском. Мотивы окаменения, "бокового роста", сюрреалистической "изнаночности" русского мира вгоняли читателя поневоле в беспомощное, заколдованное "сновидческое" состояние.
Рельефный провинциальный окрас, вообще любые предлагаемые обстоятельства, как в последующих "Алатырь" и "На куличках", только нагнетают драматизм предчувствия национальной катастрофы. Все понимали, что бесчувственное, безучастное или сентиментально- мечтательное состояние "русского духа" – предвестие Большой Беды.
Истерия, гибельность состояния замкнутой группы солдат в повести "На куличках" предрекала всамделишную революцию и Гражданскую войну. Цензура быстро "оценила" заразительную талантливость этих пораженческих настроений во время Первой мировой войны, когда уже началось роковое десятилетие распада и хаоса. Повести повлекли за собой ссылку Замятина в Кемь. Так судьба описала круг: через два года ссылки Замятина не только возвращают к нормальной жизни и работе, но и посылают в престижную командировку в Англию. Там он занимается проектированием ледоколов.
Высшей точкой писательского мастерства и философско-гражданской позиции Замятина считается безукоризненно мрачный первенец романного жанра антиутопии, мировой бестселлер " Мы". Это за ним последуют Г.Уэллс, О. Хаксли, Дж. Оруэлл, даже Вл. Набоков, не говоря уж о Бредбери, Берроузе и прочих. Роман "Мы" был написан в 1920 году и на уже советской родине, естественно, издан не был. Последующая его международная судьба и слава хорошо известны.
Отметим рассказы "Дракон" (1918 год) о начале гражданской войны в России – авантюрную и метафизическую притчу о междоусобице, - и новеллу " Пещера" - апокалиптический взгляд на антиисторию всего человечества, возвращение сущности человека в пещерное доисторическое состояние. Это пробы уже зрелого пера, вооружённого мировоззрением и твёрдой убеждённостью в тоталитарной будущности общества.
Фото: polit-gramota.ruИ в главной его книге Замятин пришёл к закамуфлированной библейской максиме и заповеди "Бог есть Любовь". Герой "под нумером" у Замятина, влюбившись в такую же "номерную", прекрасно понимает, что хирургического вмешательства не избежать, и совершенно искренно его желает – желает убить в себе явление и феномен любви, убить в себе Бога, обретя единственно собственное человеческое "нечто".
Вот что преподнёс Евгений Иванович Замятин почтеннейшей советской и не только публике на заре двадцатого века. Оставаться в СССР после этого он не мог. Хотя породил "Серапионовых братьев", прельстительное литературное сообщество авторов вне политики. Зощенко, Слонимский, Тихонов, ещё парочка недюжинных пишущих "братьев"… но всё пошло прахом. К 1924 году "Серапионы" распались. Их даже не разгромили - они, братья, пошли в другую семью: общую пролетарскую литературу. В единственно возможный, чтобы жить и дышать, соцреализм. Замятин сказал по этому поводу: "Что-то вы все соскочили с прямых рельсов и дуете по кривым шпалам".
Замятина, правда, при вмешательстве Горького, относительно безболезненно выпустили из социалистической державы. Давно отплыли оба "философских" парохода, уже некоторые их пассажиры успели вернуться, заключив сделку с "совдепией". А Замятин уехал только в 1931 году. Причём с советским паспортом на руках. Перед этим написав честное основательное письмо человеку с трубкой, лично. Тот любил ясность. И отпустил.
Иллюстрация к антиутопии Е. Замятина "Мы". Фото: kino-teatr.ruСкорей всего, в отличие от Булгакова, Пастернака, Мандельштама, Замятин был "хозяину" просто не интересен. Через год он живет в Париже, пишет критические статьи для западных журналов. Псевдоисторические рассказы и романы-притчи про Аттилу, про гуннов… В СССР его произведения не печатаются. Но в 1934 году Замятина производят в члены Союза писателей! Очередная усмешка судьбы. Зато западноевропейская литература и кинематограф на редкость быстро и умело освоило его прихотливую затею – жанр антиутопии.
С Голливудом у Евгения Ивановича не получилось. А жаль!
Смерть подкатилась к Евгению Замятину на французских колёсах, в полном расцвете писательских сил, в 53 года, когда он завоёвывал пером мастера вместе с гуннами просторы необозримого материка. Случилось это 10 марта 1937 года. Уже на родине бушевал и побеждал его жанр.
Фото: rusmir.mediaА личный ледокол Евгения Ивановича нашел "порт приписки" на кладбище в парижском предместье Тье. Неясно только до сих пор: что нам делать с его загадками и мистификациями, провидческими намёками и сатирическими сущностями, которыми он населил свои страницы, свои не такие уж фантастические Миры?
