Как сообщает музей-заповедник Кижи, гости праздника традиционно облачаются в исторические костюмы жителей русского Заонежья, специально шьют сарафаны и рубахи. В этом году гостей привечали Трапезой заонежской округи. На общее застолье собрались жители окрестных деревень, потомки знатных родов Заонежья, а в торжественном "меню" были старинные яства – уха, кисель и народные карельские пирожки-калитки, испеченные из ржаной муки, произведённой прямо на заповедном острове. Настоятель Спасо-Преображенского прихода отец Павел Лехмус отслужил Божественную литургию, возглавил Крестный ход округ Кижского погоста и провел освящение плодов нового урожая – в первую очередь яблок, ибо второй Спас издревле зовется яблочным, а заодно репы, тыквы, огурцов и прочих даров родной земли.
Ровно через год, 19 августа 2020 года, планируется открытие для верующих церкви Преображения Господня после сорокалетнего перерыва. К этому моменту обещают восстановить интерьер церкви и смонтировать иконостас, некогда слывший одним из самых благолепных на Русском Севере: состоящий из 105 икон в резной золоченой раме.
Спасо-Преображенская церковь - самый высокий храм на острове. Фото Е. СафроновойМноголетняя реставрация Преображенской церкви Кижского погоста в текущем году вошла в завершающую стадию. Как говорят музейные работники, реставрация сруба Преображенской церкви закончится в ближайшем ноябре. Но к началу летнего туристического сезона храм был полностью освобожден от лесов. Именно таким, в первозданной красе, с двадцатью двумя главками, блестящими на солнце, будто железные, я увидела его в конце июля.
Двадцать одна глава Спасо-Преображенской церкви симметрично распределены по сторонам света. Двадцать вторая венчает храм. Число "двадцать два", поясняют в музее, не имеет какого-либо подспудного смысла, ни символического, ни священного – это просто изумительное произведение строительного искусства, подобного которому нет в мире.
Церкви Преображения Господня на сегодня более трехсот лет. Но она – не самое древнее здание Кижей. Древнейшим дошедшим до нас деревянным строением архипелага считается церковь из Муромского монастыря – не из города Мурома, а из Свято-Успенского монастыря при впадении реки Муромки в Онежское озеро. По ряду внешних признаков и сохранившемуся документу за подписью преподобного Лазаря её относят к XIV веку. Эта крохотная, потемневшая от времени церковь – один из "экспонатов" музея-заповедника, "пришлая" на острове Кижи.
Часовня из муромского монастыря - справа у дороги. Фото Е. СафроновойДо 1693 года на месте нынешней Преображенской стояла другая церковь под тем же названием. Облик её история не сохранила – лишь упоминание в писцовых книгах, что на Кижском погосте уже в XVII веке имелись два деревянных храма, которые сгорели в 1693 году в сильную грозу от удара молнией. В начале XVIII столетия была вновь возведена Спасо-Преображенская церковь. Насколько могу судить, такое название храма особенно типично для русского севера.
В этом году главному храму Кижского погоста, Преображенскому, "исполнилось" 305 лет. Это рукотворное чудо высокой степени технической сложности: по официальным данным, только восьмигранный сруб храма состоит из 2550 бревен, а ведь есть еще и элементы интерьера!.. Если выложить брёвна, из которых сделана церковь, в ряд, получится линия длиной более 10 километров.
В середине века рядом с ней установили Покровский храм – тоже уникальный по своей конструкции, "раскрывающийся" кверху, как деревянный цветок, к кровле с девятью куполами. Эта архитектурная особенность – брёвна, кладущиеся с расширением – в Заонежье называется "повалами". Вот насчет девятиглавия Покровской церкви существует толкование, будто оно символизирует девять чинов ангельских или девять чинов угодников. Но историки архитектуры предполагают, что каноническое объяснение числа придумано уже после того, как зодчие применили эту форму из чисто эстетических соображений.
Покровская церковь. Фото Е. Сафроновой.Покровская церковь действует как зимний храм Кижского погоста с 1790-х годов. Службы в ней издревле начинались с 14 октября – праздника Покрова Пресвятой Богородицы. Сегодня она также открыта для посетителей. Покровская церковь совмещает музейную деятельность с культовой. Так, когда я там была, в стенах церкви действовала выставка икон из местных деревень, выполненных в жанре "северного" письма. Оно характеризуется близостью к народному творчеству, примитивистской наглядностью происходящего в священном сюжете. Заодно молодые священники исполнили для гостей молитву "Отче наш" на особый распев церковного хора. Желающие могли также после экскурсии вернуться в храм и поклониться древним намоленным образам. Самой почитаемой иконой храма считался образ святых Фрола и Лавра, покровителей домашнего скота, незаменимых небесных заступников крестьянского хозяйства.
Икона святых Фрола и Лавра. Фото Е. Сафроновой.Устойчивое предание о том, что кижские храмы созданы без единого гвоздя, в отношении сруба справедливо: действительно, брёвна не скрепляются железными частями, а "врубаются" друг в друга. Так строились в этом краю и церкви, и жилые дома, и бани. На примере одной из бань посетителям Кижей показывают и разъясняют эту старинную технологию. Наши далекие предки обладали такой технической грамотностью, что нам и не снилась… Правда, она отчасти обусловлена тем, что голь на выдумки хитра: первые гвозди из кованого железа были слишком дорогими. Однако безгвоздевая конструкция удобна ещё и тем, что лемех не так-то просто снять, а гвоздь легко вырвать гвоздодёром.
Но вот главные декоративные детали, украшающие купола храмов – осиновые черепицы под названием лемеха или лемешины, так как по виду она похожа на лемех плуга – скрепляются друг с другом всё-таки гвоздиками. Когда железо подешевело, заонежские строения стали крепить гвоздями. Они же применяются в процессе сегодняшней реставрации, как я поняла. В прошлом году на храме отреставрировали 16 главок, на покрытие которых пошло свыше 34 тысяч лемешин. В этом году собрали центральную главку Преображенской церкви. Выглядящая с земли маленькой и аккуратной, она довольно-таки габаритна: высотой 4,42 метра, диаметром 5,35 метров. Для ее покрытия потребовалось почти 2 тысячи лемешин.
Архитектурный ансамбль Спасо-Кижского погоста. Фото Е. Сафроновой.Осина для куполов выбрана не случайно: она оптимально ведёт себя под воздействием воды и воздуха – разбухает, не позволяя влаге проникать внутрь купола и вести там разрушительную работу. К тому же осиновый лемех не чернеет и не гниет, а с течением времени приобретает серебристо-серый или стальной цвет – колоритную "изюминку" северных храмов. Тем не менее, испокон века было положено менять покрытие куполов раз в 35-40 лет.
Каждую лемешину изготавливают вручную при помощи плотницкого топора. Процесс изготовления лемеха из осиновой чурочки мастера демонстрируют гостям заповедника. В ловких руках топор так пляшет, что то и дело находятся желающие приобщиться к этому средневековому русскому ремеслу. Когда-то на Кижах считалось, что каждый крестьянин должен уметь изготавливать лемех. Крестьянам давались задания на их выработку, успешных исполнителей освобождали от части налога. Но у многих ли ныне "руки помнят" то прадедовское мастерство?..
–
Особенно легко, когда делается чужими руками, - пошутил кижский мастер, за считанные секунды превратив дощечку в лемех и раздав наблюдающим несколько лемешин на память.
Кижский древорез. Фото Е. Сафроновой.
Если обратиться к истории не заповедника, но края, земли за Онежским озером и на Онежском озере – на его многочисленных островах – стали заселяться русскими где-то в средние века. Письменные исторические свидетельства, дошедшие до ученых, относятся к позднему средневековью – XVII столетию – а в большинстве уже к XVIII веку, когда возникли эти невероятные храмы. Ограда Спасо-Кижского погоста построена в 1780-1800 годы. Слово "погост" на Кижах реализуется в обоих толкованиях: изначально это административно-территориальная единица, обязанная сдавать князю дань. Место сбора княжеской дани называли "погостьем" от слова "погостить" – посетили ненадолго, сделали дела, дальше поехали. Позднее слово "погост" стало означать административно-территориальные единицы, состоящие из нескольких населённых пунктов, и села – их центры. Так и сложился второй, более известный большинству наших современников смысл слова "погост" – кладбище: ведь там, где люди живут, неизбежно образуется место их упокоения… Рядом с двумя уникальными церквами в ограде Кижского погоста расположено старинное кладбище, на котором хоронили крестьян острова Кижи и ближайшей округи. По воспоминаниям старожилов Кижей, каждая деревня имела свое место на кладбище, а каждая семья – родовую могилу. Чем знатнее была семья усопшего, тем ближе к церкви его погребали. Священнослужителей принято было хоронить близ алтаря (а в XVIII веке – и под алтарем). В ограде погоста находили последний приют священники, просветители, педагоги. Там же покоится выдающийся сказочник дореволюционной России Трофим Рябинин, родоначальник династии сказителей, сохранивший для нас в устной форме былины про "Вольгу", "Илью и Соловья-разбойника", "Илью, узнающего свою дочь", "Дуная", "Потыка", "Добрыню в борьбе со змеем" и многие другие. 23 былины из репертуара сказителя были записаны этнографами и собирателями фольклора.
В Заонежье несколько десятков мелких островов и два крупных острова – Большой Клименецкий и Большой Леликовский. Именно здесь ко второй половине XIX века сформировалась культура русских Заонежья. Ее выделяют в отдельную группу ввиду того, что у здешних жителей свои традиции возведения домов, ведения сельского хозяйства, фольклор и даже диалект, на который очень сильно повлияло коренное население, проживавшее здесь с первого тысячелетия нашей эры – финно-угорские племена. Пожалуй, самым ярким их "наследием" остается разговорная манера русских Заонежья. Финны говорили на родном языке с ударением на первый слог. Точно так же начали произносить слова русские поселенцы. Из тех времён сохранилась забавная фраза: "ПОка бАбушка чАи рАспивала, пАроход Усвистал". Говорят, что такая незадача в реальности постигла одну старушку – любительницу чая… Да и само название Кижи – финно-угорского происхождения, правильно звучит как КИжи. У него есть две "расшифровки". По одной версии, финское слово, в русской транскрипции похожее на "кидзы", означает мох, который вкладывается между бревнами дома для сохранения тепла – а это в суровом влажном климате первое дело. По второй версии, название пошло от языческого слова "игрища", звучащего как "кИжа". Но сегодня это уже обитель христианской культуры.
Современные "пароходы" на Кижах. Фото Е. Сафроновой.На территории Спасо-Кижского погоста упоминаются в писцовых книгах аж 115 деревень! Звучит весомо, однако почти половина из них были однодворными, еще 27 – малодворными. Заселяли их разные люди. Были и честные работящие крестьяне – территория считалась "свободной", крестьяне были не приписными ("приписанными" к государственным предприятиям, то есть закабаленными в фабрично-заводской труд) и не барскими. Поэтому в Заонежье стекался и всякий лихой народ: крестьяне, бежавшие от помещиков, преступники, скрывавшиеся от правосудия. Отсюда у русских Заонежья возникли собственные строительные традиции: дома под названием "кошели", в которых все службы помещались под одной крышей двухуровневой постройки, и амбары, солидные, как маленькие крепости, которые было принято ставить недалеко от основного дома, в зоне прямой видимости хозяев из окна. Если какой-то путник посягал на добро из амбара, крестьяне действенно "возражали". Потому, видно, здесь создавались зажиточные хозяйства – с которыми сегодня знакомят посетителей Кижей в этом уникальном музее под открытым небом.
Вокруг аутентичного Спасо-Кижского погоста реконструирована онежская деревня конца XIX века. Все дома, амбары, мельницы, часовни привезены на заповедный остров из разных деревень русского Заонежья. В 1951 году появился первый музейный экспонат на территории Заонежской деревни – дом состоятельного крестьянина Ошевнева из деревни Ошевнево с Большого Клименецкого острова. Из него-то и вырос музей.
Дом постройки 1876 года – тот самый "дом-кошель", где собрано все необходимое для жизни. В зимней избе все сделано своими руками – грубо, но прочно. Здесь долгими зимними вечерами работали женщины: пряли, ткали, вязали, шили, обеспечивали одеждой и теплыми вещами многочисленных домочадцев. Сотрудницы музея в народных костюмах учат гостей управляться с прялками, вытягивать как шерстяную, так и льняную нить.
Пряхи также рассказывают об обычаях и приметах, связанных с "посиделками", во время которых велись домашние рукодельные работы. Фото Е. Сафроновой.В парадной зале богатый крестьянин Ошевнев принимал деловых гостей. Здесь стояла модная для того времени и дорогая мебель, купленная в Санкт-Петербурге, где двое сыновей крестьянина стали купцами, "выписавшись из крестьян в купечество". И швейцарские часы, якобы стоившие дороже, чем весь этот дом со всем его содержимым и хозяйственной частью – тоже крытой и непосредственно примыкающей к дому. В самом нижнем этаже стояла скотина. Сверху, из хозяйственного двора, ей сбрасывали сено. Сено в дом завозили… на санках. На санях по Кижам ездят и зимой и летом. Практика показала, что по густой траве полозья скользят так же легко, как по льду и снегу. В "хоздвор" вели специальные "взлазы" – бревенчатые настилы, по которым лошадь легко втаскивала воз с поклажей. Сейчас они снабжены поперечными перекладинами для удобства туристов, а хозяева обходились без этого подобия лестницы. В этом дворе хранилась даже лодка-кижанка, необходимая для здешних рыболовецких краев: с острыми носом и кормой и широкими в центре бортами, весьма устойчивая и быстроходная.
Лодки-кижанки до сих пор в ходу. Фото Е. Сафроновой.Дом окружает галерея с резными перилами – гульбище. По гульбищу летом, в пору белых ночей, вокруг дома вечерами проходила хозяйка и закрывала ставни, чтобы в доме стало темно. Гульбище – типовой элемент заонежского крестьянского дома, но у Ошевневых оно оказалось самым нарядным в этом регионе. Да и вообще дом декорирован просто роскошно: три арочных балкона, на городской манер, резные наличники, расписные ставни по всем фасадам. Ещё при жизни хозяев дом слыл одним из красивейших в Заонежье.
В доме жило четыре поколения Ошевневых: первым был Нестор Максимович, крепкий хозяин, даром что слепой, затем его сыновья, затем – Василий Кузьмич. Последнее поколение представлял Федор Васильевич Ошевнев. Именно его постигла беда коллективизации. Как выяснили сотрудники музея, в 1929 году семья Ошевневых сдала в колхоз трех телят, лошадь, четырех овец и трех коров. Сами они остались с одной коровой. Для такого налаженного хозяйства это был невероятный, как бы мы сегодня сказали, "дауншифтинг". Видимо, поэтому вскоре Федор Васильевич уехал из деревни на известковые разработки, где проработал до 1937 года, а в 1937 году с семьей перебрался в Петрозаводск. С другой стороны, им посчастливилось уцелеть физически, в отличие от многих раскулаченных… В 1970 году престарелый Федор Васильевич с супругой посетил дом своего детства уже на территории музея-заповедника, и по его рассказам во многом был реконструирован крестьянский заонежский быт.
Дом крестьянина Ошевнева. Фото Е. Сафроновой.Современным своим видом Кижский погост и музей-заповедник обязан двум служителям искусства, финскому и русскому. В годы Великой Отечественной войны Заонежье было оккупировано не немецкими, а финскими войсками. С той страницей истории связано немало трагических событий. Так, близ Спасо-Кижского погоста расположена братская могила бойцов одного из советских диверсионных отрядов, которые пробирались на материк к железной дороге, чтобы взорвать её, но во время недолгого привала были уничтожены противником. Однако не имеющая равных в мире Спасо-Преображенская церковь сохранилась благодаря одному из "оккупантов": финскому офицеру Ларсу Петтерссону, искусствоведу по образованию.
Ларс Петтерссон на фоне Кижского погоста. Фото из фондов музея-заповедника "Кижи". Как установлено сегодня, на занятую финнами территорию Заонежья в октябре 1942 года прибыли архитекторы, искусствоведы, этнографы, фольклористы, антропологи и художники – изучать местную культуру. Среди них был младший лейтенант Ларс Петтерссон, магистр истории искусств 24 лет от роду. Именно он с двумя коллегами сделал подробное описание многочисленных икон храма Преображения Господня, составил документ "Историческая реконструкция Преображенской церкви" и подготовил иконы храма к эвакуации в Финляндию, дабы сохранить их от войны. По окончании боевых военных действий предполагалось вернуть святыни на прежнее место. Петтерссон зафиксировал также схемы иконостасов других кижских церквей. Говорят, он действовал по приказу финского правительства: организовать в Карелии заботливую охрану церковных атрибутов и зданий в целях демонстрации миру, что финны, в отличие от большевиков, представляют людям свободу вероисповедания и пекутся о культовых сооружениях как о памятниках старины. Может быть, офицеры получили также приказ сдерживать нередкое, увы, солдатское мародерство на занятых землях… Так или иначе, благодаря работе финских искусствоведов был сохранен на фото и в чертежах облик заонежских православных церквей. Петтерссон запечатлел 242 церкви и часовни, из которых остались 32.
Часовня Михаила Архангела из деревни Леликозеро. Туристов приводят к ней, чтобы послушать старинные колокольные звоны. Фото Е. Сафроновой. Что касается Спасо-Преображенской церкви, то в 1943 году, с активизацией партизанского движения в Карелии, финнам донесли, якобы партизаны готовятся сжечь Кижи. Финны разобрали иконостас храма и отправили образа в часовню соседней с Кижами деревни Кургеницы, а через какое-то время вывезли коллекцию икон в Финляндию. Ларс Петтерссон составил записи на разных языках с указаниями, какие образа принадлежат Преображенской церкви, какие – иным храмам. Зимой 1944 года в Художественной галерее в Хельсинки состоялась выставка ценнейших икон Заонежья, куда входили и кижские. Некоторые прошли реставрацию в руках финских художников. К выставке был издан каталог Ларса Петтерссона "Охрана памятников культуры в годы войны. Иконы Восточной Карелии". А уже осенью 1944 года правительство СССР в связи с капитуляцией Финляндии и выходом ее из военных действий потребовало возврата в Карелию всех вывезенных икон, и они были возвращены. Все иконы до единой были переданы "домой" под роспись. Вроде бы Ларс Петтерссон сам собирался привезти любезные его сердцу образа в Карелию, но его напугали предсказанием, что Сталин может отправить его в лагерь, и финский учёный не рискнул.
После финской эскапады не сохранились, к несчастью, только "небеса" Преображенской церкви, самые уникальные росписи. В каменном доме, где они хранились, случился пожар, и "небеса" погибли. Но репродукции фотографий искусствоведа сберегли первоначальный вид "неба" Преображенской церкви и многих других ее архитектурных особенностей. После войны Ларс Петтерссон защитил диссертацию "Культовая архитектура Заонежья" на основе материалов, собранных им в этой экспедиции. Затем на базе диссертации он издал монографию, которой ученые в мире пользуются по сей день: здесь впервые все храмы Заонежья были описаны, классифицированы и скрупулезно датированы по этапам строительства. 12 августа 2018 года исполнилось 100 лет со дня рождения Ларса Петтерссона, который скончался в 1993 году.
Первую же реставрацию Спасо-Преображенской церкви начал в 1949 году московский реставратор Александр Викторович Ополовников – основоположник создания музея "Кижи" и автор-реставратор часовен Кижского ожерелья, церквей в Яндомозере, Челмужах и многих других карельских селах. Именно его усилиям Кижский погост обязан своей нынешней мировой славой.
Александр Ополовников. После Великой Отечественной войны управление по делам архитектуры при Совете Министров Карело-Финской ССР пригласило Ополовникова работать в Карелии. Летом 1948 года по его проекту и под его руководством состоялась первая в СССР послевоенная реставрация памятника общесоюзного значения — шатровой Успенской церкви в Кондопоге.
Как рассказывают в Кижах, только в 1949 году, под руководством Ополовникова, Преображенской церкви придали первозданный вид – до того еще при царе храм был забран в железно-каменный "футляр", чтобы уберечь его от разрушений. В 1951 году была закончена реставрация ансамбля Кижского погоста. Преображенской и Покровской церквям вернули утраченный самобытный облик. Несколькими годами позже под эгидой Ополовникова была воссоздана по старинному аналогу ограда Кижского погоста. Данный метод, называемый специалистами "новодел", впервые ввёл в обиход именно этот мастер. В дальнейшем Александр Викторович защитил кандидатскую диссертацию "Опыт реставрации памятников деревянного зодчества Карельской АССР" (в 1958 году) и докторскую диссертацию "Реставрация памятников русского деревянного зодчества" (в 1976 году). Дважды Академия Архитектуры выдвигала его для работы в ЮНЕСКО в качестве эксперта по реставрации памятников архитектуры.
Часовня Спаса Нерукотворного близ исторической деревни Ямка на самой высокой точке острова Кижи. Фото Е. Сафроновой. Погиб Ополовников в преклонном возрасте в автокатастрофе и похоронен в Москве. А некоторые реставраторы, трудившиеся над возрождением Кижского погоста и реконструкцией памятников старины для музея-заповедника, остались на острове навсегда: их могилы расположены на небольшом, так и хочется сказать, уютном кладбище между музеем и исторической деревней Ямка. На Кижах существуют две исторические деревни – Ямка и Васильево. Но в этих деревнях местного населения почти не осталось, практически круглогодично там живут сотрудники музея. Зимой "центр" культурной жизни перемещается в Петрозаводск, столицу Карелии. Жители города свидетельствуют, что Кижский музей неизменно продумывает на холодный сезон целую программу интерактивных просветительских мероприятий для максимально широкого круга зрителей. Рукотворные чудеса Кижей никогда не теряют восхищенных созерцателей.
