Усадьба Полибино: башня Шухова, "пирог без начинки" и гуси

В сентябре 2020 года наш портал писал о радостной новости: Полибино готовится стать филиалом ГМИИ имени Пушкина, заявила глава отдела культуры Данковского района Липецкой области Марина Галкина. К этому муниципальному образованию ныне относится бывшая дворцовая усадьба. По официальным данным, филиал Пушкинского музея планируется создать непосредственно в усадьбе мецената Юрия Степановича Нечаева-Мальцева. На месте побывали директор Пушкинского музея Марина Лошак и губернатор Липецкой области Игорь Артамонов. Стороны разрабатывают соглашение о сотрудничестве, музей выразил готовность принять участие в восстановлении усадьбы, местные власти это только приветствуют.

Фасад дворца в Полибине. 

На сегодня в селе Полибино уже формально создан туристический кластер "Шуховский", куда входят усадьба Нечаева-Мальцова и первая в мире Шуховская башня. Башня является объектом культурного наследия федерального значения. Указатель "Полибино" на трассе сделан в виде имитации этой самой башни. Ее маковка в форме гиперболоида торчит из-за деревьев и крыш низеньких домов, показывая туристам верное направление к усадьбе. Но фактически в Полибине сделаны только первые шаги к реализации масштабного проекта.

Указатель. 

Русский аристократ Юрий Степанович Нечаев-Мальцов (1834 — 1913) от рождения был Нечаевым. Двойную фамилию он принял вместе с наследством своего дядюшки Ивана Сергеевича  Мальцова. Это произошло в 1880 году. Покойный Мальцов владел знаменитым хрустальным производством в городе Гусь (при его племяннике город стал зваться Гусь-Хрустальный) и слыл одним из богатейших русских промышленников. При вступлении в  права наследования племянник во исполнение условий завещания стал Нечаевым-Мальцовым. Приумноженное наследством отцовское состояние сделало Юрия Степановича одним из двенадцати богатейших россиян своего времени. Как распорядился он немереными деньгами? Принимал ванны из шампанского? Заказал коням золотую сбрую? Перевел деньги за границу? Сам уехал за рубеж прожигать жизнь? Нет. Нечаев-Мальцов две трети своих средств пустил на благотворительность и на различные, как мы сегодня говорим, культурные проекты.

Юрий Степанович Нечаев-Мальцов. Портрет кисти И.Н. Крамского. Фото: travelel.ru

Привычка к меценатству тоже перешла к Юрию Степановичу "по наследству". Степан Дмитриевич Нечаев – сенатор и обер-прокурор Святейшего синода тоже больше половины состояния "отдал людям". Так что Юрий Степанович – прирожденный меценат.

Степан Нечаев был первым исследователем Куликова поля. Оно, в современных мерах длины, где-то в шестидесяти километрах от Полибина. Степан Дмитриевич первым, еще в 1820-х годах, предложил поставить на Куликовом поле мемориал и храм Сергия Радонежского для увековечения Победы русского воинства в Куликовской битве. Объявил сбор денег для воплощения в жизнь этого замысла. Нетрудно догадаться, кому принадлежало основноё пожертвование. Начинали инициаторы хлопотать перед императором Александром I – но смерть царя, восстание декабристов и прочее затянуло процесс. Только в 1836 году император Николай I утвердил эскиз чугунного обелиска А. П. Брюллова. Мемориальная колонна на месте Куликовской битвы была торжественно открыта 8 сентября 1850 года – к 470-ой годовщине русской победы в этом сражении.

Обелиск на Куликовом поле. 

На установке обелиска Степан Дмитриевич Нечаев не успокоился и начал сбор денег на сооружение рядом с ним храма во имя Сергия Радонежского. Святой благословил русское воинство перед  Куликовской битвой и прислал на подмогу князю Дмитрию Донскому монахов-богатырей Родиона Ослябю и Александра Пересвета. Как помним, Пересвет погиб в единоборстве с монгольским богатырем Челубеем, но уложил и его, считавшегося непобедимым. Это вдохновило русских воинов на бой. Тульское духовенство активно поддерживало идею постройки храма Сергия Радонежского на Куликовом поле. Но Степан Дмитриевич Нечаев это дело не успел довести до конца – умер. Сын продолжил его задачу, внес собственное пожертвование на возведение храма. В 1911 году архитектор А.В.Щусев нарисовал проект собора. Храм Сергия Радонежского на Куликовом поле строился четыре года и появился на свет в 1917 году – роковом для большинства дворянских усадеб и церквей России. Также Юрий Степанович создал первый в России музей Куликовской битвы.

Храм Сергия Радонежского уже реставрируется. 

До 1918 года этот музей находился в старинном родовом дворце усадьбы Нечаевых в Полибине. Дворец построен ещё в  XVIII веке прославленным архитектором Василием Баженовым. Да и без музея усадьба Полибино имеет эксклюзивную ценность для русской культуры. Тут у Юрия Степановича подолгу гостили и творили Лев Толстой, Илья Репин, Иван Айвазовский (он расписал стены дворца изнутри), Константин Коровин, Василий Поленов, Виктор Васнецов, Александр Бенуа, Ольга Книппер-Чехова, Анна Ахматова…

А что стало после 1918 года, о том красноречиво рассказывает современное состояние дворца.

Одна из красивейших церквей не только Липецкой области, но и всей России, Дмитриевская церковь в селе Березовка, находится совсем недалеко от Полибина. Она тоже построена тщанием мецената Юрия Нечаева-Мальцова по проекту профессора архитектуры Императорской Академии художеств Александра Померанцева. Архитектор постарался на славу, воссоздавая лучшие традиции средневекового русского зодчества – каменные узоры и "кокошники". О том, как возник храм, существует трогательная легенда. Ее рассказывает информационный стенд возле храма.


Дмитриевская церковь в Березовке. 

Все началось в 1891 году. Он выдался голодным, крестьянам не из чего было даже печь хлеб. Юрий Нечаев-Мальцов безвозмездно снабжал голодающих хлебом и другими продуктами. В знак благодарности крестьяне решили поставить храм в честь своего спасителя. Меценат предложил им возвести церковь в память русских воинов, павших на Куликовом поле, и лично ходатайствовал об этом перед церковными властями. Разрешение было получено осенью 1892 года, а следующим летом состоялась торжественная закладка первого камня храма. Церковь строилась пять лет. Ее освятили в честь святого великомученика Дмитрия Солунского Мироточивого в день рождения мецената Юрия Нечаева-Мальцова, 23 октября (по новому стилю) 1897 года. В приходе Дмитриевской церкви на рубеже веков было порядка четырехсот дворов. При ней находилась церковно-приходская двухклассная школа, где обучались мальчики из трех ближайших сел. Как думаете, кто финансировал постройку школы?..

Послереволюционная судьба церкви не оригинальна, увы. 1922 год – изъятие ценной утвари; 1931 год – закрытие; хорошо хоть, не разрушили. 1962 год – переделка под дом культуры, уничтожившая великолепные мозаичные панно и лишившая храм прекрасной колокольни. 1980-е годы – присвоение церкви статуса объекта культурного наследия регионального значения, почему-то не завершившееся реставрацией. 1990-е годы – возобновление богослужений во все еще "обкорнанном" здании.

Не так давно стало известно, что Дмитриевскую церковь наконец собираются реставрировать. По данным администрации региона, Липецкой области выделяют 16 миллионов рублей федеральных средств на эти цели. Подрядчика определит конкурс, который уже объявлен. Работы планируется выполнить до 30 ноября 2021 года. Дай Бог, чтобы этот план сбылся. Но увы, вряд ли вернутся в интерьеры церкви росписи по сюжетам Виктора Васнецова и мозаичные панно…

Гиперболоидная башня инженера Владимира Шухова создавалась для Всероссийской промышленной и художественной выставки 1896 года в Нижнем Новгороде. Это был первый опыт инженера по постройке такой конструкции – и вообще первый эксперимент с нею в мире. Юрий Нечаев выкупил башню после выставки и перевез ее в свое имение. Ее приспособили для водоснабжения усадьбы водой из Дона. Башня стала "визитной карточкой" полибинской усадьбы. Таковой она остается и сейчас – остаток былой роскоши.

Шуховская башня. 

Мы приехали в Полибино в теплый и золотой осенний день. Но на пожухлой траве по всей деревне как будто лежал снег. Удивительный природный феномен просто объясняется: это гусиный пух. Село Полибино – мечта Паниковского! Столько упитанных вальяжных гусей, бродящих стаями по всем полянкам, лужайкам и то и дело пересекающих улицы, я не видела никогда. За гусями как будто никто не присматривает. Лишь однажды мы заметили бабушку с хворостиной.

Мечта Паниковского. 

Вообще село Полибино по меркам русской провинции смотрится благополучно: асфальтированная дорога, асфальтированные же улочки, новая церквушка, луг со скамеечками в виду усадьбы – любоваться на дворянское гнездо, обилие живности, опять же. Но туристическому кластеру до благополучия еще очень далеко.

Шуховская башня так и манила высотой. На спиральной лестнице мелькала чья-то яркая куртка – человек явно стремился к облакам. Казалось, на башню открыт вход, а наверху оборудована смотровая площадка. В действительности же любители экстрима действуют на свой страх и риск и играют со смертью, как выяснилось позже.

В СССР было популярно выражение "мир хижинам, война дворцам". Дворцам и прочим дворянским гнёздам была действительно объявлена война. Дом в Полибине выглядит так, будто она недавно отгремела. Хотя по сравнению с иными усадьбами он, можно сказать, прекрасно сохранился. Многие разоренные дворянские дома – дыры с каемочками, по бессмертному выражению Тэффи. А полибинский дворец – пирог без начинки. Его стены, крыша и даже внутренние перекрытия более или менее сохранились. Но от внутреннего убранства остались только воспоминания. Ах, куда девались достопамятные росписи Айвазовского…

Парадная дверь усадьбы наглухо закрыта, но "дворовая" не заперта, и этим пользуются туристы, которых сюда стекается на удивление много. Экскурсоводами с готовностью служат местные дети. Мы познакомились с подружками, двумя Оксанами, которые знают в усадьбе каждый закуток и вызвались провести меня по покоям мецената. Слово "покои" к этому дому уже применимо разве что с сарказмом.

Внутренние "покои". 

Сначала я чуть не провалилась в дыру пола со второго этажа на первый, но Господь упас. Потом в замешательстве уставилась на лаз, косо забитый досками.

- Если туда пролезть, то сразу попадем в клуб! – настаивали две Оксаны. Одна из них своим примером показала, как это легко, змейкой скользя между досками и краем пролома в стене.

- Девочки, да я тут застряну!..

- Ничего, тут знаете какие пролезают! – утешили они.

- А другой путь есть?

- Есть, - вздохнули две Оксаны. – Через улицу. Он длинный. Но пойдемте.

Я долго спускалась по пышной некогда лестнице с чудом сохранившимися перилами и зиявшими на месте некоторых ступенек дырами. Девочки нетерпеливо приплясывали во дворе и обменивались новостями с друзьями.

- Сейчас пожилой человек выйдет, и мы ему клуб покажем, - донесся до меня детский голосок.

В клубе, куда мы шли какими-то катакомбами, оказалось довольно уютно. Одно крыло переоборудовали, подновив ведущую туда лестницу – родную сестру той, что в правом крыле, и выкрасив ее стены агрессивно желтым цветом. Сам клуб, насколько можно судить, располагался в помещении домовой церкви. Все стены изнутри по неведомым резонам заколотили фанерой, прихватив и высокое церковное окно. Видимо, для досуга сельчан использовался только электрический свет. В клубе было неожиданно чисто и сохранилась деревянная сцена.

Бывший клуб. 

- Оксаны, а вы в этом клубе смотрели какие-нибудь спектакли?

- Нет, он давно работал, когда мы еще не родились. А потом его перевели в новое здание, - ответили они.

Я прикинула на глаз их возраст – видимо, лет пятнадцать в полибинской усадьбе  нет ни клуба, ни туристического объекта. В славном советском прошлом усадьбы – разграбление после революции (часть нечаевской коллекции картин и экспонатов Музея Куликова поля пропали бесследно) и комплексная национализация всех построек. На территории усадьбы в разные годы находились правление колхоза, библиотека, клуб, общежитие и школа. А теперь в Полибине школы вовсе нет. Ребят на автобусе возят в соседнее село – уже упомянутую Березовку.

По анфиладе комнат бродили и другие любители острых ощущений, подсвечивали себе мобильными телефонами, переговаривались – вместе с нами в Полибино приехала самодеятельная экскурсия. Темнота в доме объясняется тем, что все оконные проемы забраны листами железа снаружи. Возможно, это начало реставрации?..

Девочки вывели "пожилого человека" во двор усадьбы и проводили к пруду, располагающемуся по дороге ниже усадьбы. Должно быть, когда-то из окон открывался славный вид на этот водоем. Теперь же, если бы не две Оксаны, я бы его не заметила за зарослями кустарника. В пруду плескались сытые гуси и утки. А люди в нем не купаются, по-взрослому заметили девчонки. Для людей приятнее речка – Дон тут совсем близко.

Погуляв у пруда, мы застали самый конец экскурсии, организованной одним из энтузиастов. Он как раз рассказывал, что реставрация дома была начата лет пять назад, но тогда никаких серьезных сдвигов не произошло. Некоммерческий фонд "Шуховская башня"  еще в  2008 году обращался к руководству страны с просьбой отреставрировать усадьбу Нечаевых к столетию Государственного музея изобразительных искусств. Шуховскую башню и  дворец в Полибине признали памятниками архитектуры федерального значения. Они взяты под охрану государства, но местные долгое время не замечали никакой реставрации. А вот теперь, в связи с интересом ГМИИ имени Пушкина к созданию филиала в Полибине, что-то начинает делаться. Но мужчина не питает оптимизма в отношении сроков завершения всех этих работ и особенно – начала официально организованных экскурсий. Потому и показывает всем желающим полибинский дворец, поскольку у людей есть очевидный интерес. Самые отчаянные, конечно же, стремятся залезть на башню. Этого гид никому не рекомендует: основание башни серьезно проржавело, а толкового ремонта у нее не было с шуховских времен. Разве что косметический.

Пруд в Полибине. 

- Но люди же все равно лазают! – не удержалась я.

- Естественный отбор должен работать! – не полез за словом в карман мой собеседник. Я подумала о детях, которые шныряют по дому Нечаевых каждый день, и ужаснулась.

Юрий Степанович Нечаев-Мальцов сделал весомый вклад в создание ГМИИ имени Пушкина – его здание именно такое на вид, каким представлял его меценат. В течение восьми лет он практически в одиночку финансировал строительство музея и не прервал и не снизил выплаты на эти цели даже в 1905 году, когда заводы бастовали. Но не только Музеем изобразительных искусств запомнился он потомкам. Нечаев-Мальцов завершил оформление исторического памятника – Куликова поля и составил его музей, сохранил первую в мире Шуховскую башню, построил десяток красивых храмов и "богоугодных заведений" – богаделен в Гусе-Хрустальном и Москве. Он реорганизовал производство гусевского художественного хрусталя. При этом всех памятников Нечаеву-Мальцову в России – мемориальная доска на стене Пушкинского музея. Его дворец стоит в плачевном состоянии. Ну что тут сказать, кроме сакраментальной фразы таможенника Верещагина?..