Фото: предоставлено оркестром
Однако, ни включение интересных партитур, ни эксклюзивные солисты никогда не соберут такой аншлаг на симфонической программе, какой наблюдался в Концертном зале имени Чайковского в этот вечер. Свободных мест не было вовсе, и было очевидно, что все эти слушатели пришли в филармонию именно на Сладковского и его оркестр. Столь полные залы собирают только те коллективы, в которых публика уверена: живой звук оркестра подарит неповторимую палитру звуков, не сравнимую ни с какими аудиоэффектами. И в этот океан впечатляющих звучностей Сладковский со своим оркестром погрузил зал сразу же, с первых тактов симфонического триптиха "Море" К. Дебюсси.
В случае с данной партитурой к ожиданиям потеряться в морской пучине звучностей надо подходить с осторожностью. Оркестровая ткань этой симфонии из трёх картин прозрачна, в ней слышен каждый голос, важна каждая нота и каждый нюанс. Но оркестр Татарстана буквально ошеломил зал, погружая его то в прозрачную глубину, то раскидывая по пенящимся гребням. Казанские музыканты блестяще показали темпераментность и силу этого произведения, ясность и логичность его структуры. Сладковский подчёркивал контрасты, усиливал акценты. И такая экспрессия сделала особо заметной близость импрессионистских зарисовок Дебюсси русской классике. Это прочтение делало понятной оценку крупнейшего русского композитора-симфониста ХХ столетия Н. Мясковского, считавшего, что: "Море" — лучшая партитура на свете".
Фото предоставлено оркестром
После столь впечатляющего начала, в концерте Сен-Санса оркестр отошёл на второй план, но оказался не второстепенным аккомпаниатором, а гибким и темпераментным партнёром. Жан-Ив Тибоде во многом уникальный пианист для нашего времени. Его самоуглублённый, чуждый поверхностности стиль воссоздаёт лучшие традиции прошлого, но сценическая свобода и раскрепощённость свидетельствуют о том, что при всём почтении к традициям, он – истинный сын своей эпохи. Снимая всё наносное, без лишних эффектов, но обращаясь к самой сути, и был исполнен Пятый фортепианный концерт Сен-Санса. А сыгранная на бис Павана Равеля подчеркнула, насколько этот пианист непревзойдённый интерпретатор французской музыки, с её речитативными, опирающимися на мелодику французской речи, рапсодиями, изысканными хитроумными находками в драматургии, бравурными, карнавально пышными кульминациями.
Фото предоставлено оркестромВо втором отделении свободных мест в зале не прибавилось, что подтвердило: слушатель пришёл именно "на оркестр". Фантастическая симфония Г.Берлиоза продемонстрировала, какой совершенный исполнительский ансамбль создал Сладковский в своём казанском оркестре. Эта монументальная пятичастная симфония отличается внушительностью масштабов, эмоциональной силой и яркостью красок. Всё эти особенности "эпизода из жизни артиста" (такой заголовок дал композитор программе симфонии) Сладковский подчеркнул с предельной яркостью и экспрессией. Чуть полётнее и быстрее темпы – и вот уже изображение завывающего ветра в эпизоде грозы кажется абсолютно естественным, картина колдовского шабаша действительно устрашает унисонами духовых в похоронном гимне Dies irae, а игра col legno – смычком "наоборот", деревянным древком по струнам, впечатляет, будто впервые. Однако, чтобы так смело обнажать контрасты и противоречия, удлинять паузы, превращая их в эффектные замирания дыхания у всего зала, позволять эффектно "громыхать" медным и покорять звуковыми массами ударных, - для достижения всей этой артистичности и свободы нужна идеальная сыгранность оркестра и полное взаимопонимание оркестрантов с дирижёром. Ведь, казалось бы, все эти приёмы очевидны и доступны каждому интерпретатору этой фантасмагорической партитуры. Но заставить их "работать" и впечатлять также, как публику два столетия назад (а именно это удалось сделать татарскому оркестру!), такое эффектное исполнение – удел единиц. Судя по образцовой тишине между частями и грому оваций, раздавшему, когда еще даже не успела отзвучать последняя нота, - Сладковский и возглавляемый им Государственный оркестр Татарстана уверенно вошли в когорту единичных в своём роде оркестров, признанных и любимых в столице. А сыгранный на бис Ракоци-марш словно символизировал многообещающие будущие встречи с казанским симфоническим оркестром, о новом абонементе которого на будущий сезон уже объявила Московская филармония.
Фото предоставлено оркестром