© Театр-студия под руководством Олега Табакова
Струи холодной воды и ворох конфетти обрушились на зрителей спектакля «Буря. Вариации», премьера которого состоялась в октябре в Московском театре-студии под руководством Олега Табакова. Режиссер Александр Марин предлагает не только оценить новый перевод пьесы английского драматурга, но и буквально помещает публику в эпицентр водяного шторма.
Марин в «Табакерке» – человек не случайный. В свое время он стоял у истоков этого «подвального» театра и блистал на его подмостках. Однако затем последовал более чем двадцатилетний перерыв в актерской карьере, который Марин посвятил режиссуре. И вот в новом спектакле он возвращается на родную сцену уже в двойном качестве – режиссера и исполнителя главной роли мудреца Просперо.
«Буря. Вариации» начинается с того, что актриса Яна Сексте, которая, как мы впоследствии понимаем, играет духа воздуха Ариэль, будничным, слегка небрежным тоном сообщает зрителям, куда бежать в случае пожара, и что, оказывается, спектакль давно начался. Начался? Что ж, ладно, мы готовы.
Декорации к спектаклю выполнены в стиле минимализм: много металла и разнообразных конструкций, напоминающих клети. Пока на сцене не начинается активного действа, взгляд зрителя то и дело возвращается в ее центр, где стоит ванна на посеребренных львиных ножках. Справа от нее трюмо, за которым впоследствии много времени будет проводить Просперо, слева – тщедушное растение в пластиковом горшке – символ волшебного острова.
Создается довольно гнетущее ощущение. Кажется, что ты находишься в карцере или в камере пыток. Вероятно, однако, что с режиссерской точки зрения это весьма оправдано, ведь Марин понимает волшебный остров именно как некое подобие тюрьмы. Если смотреть шире, то остров – это метафора нынешнего театрального сообщества, которое, по мнению режиссера, загнано в строгие рамки и потеряло собственную свободу. Об этом он не устает постоянно напоминать зрителю и вкладывает в уста паяца Тринкуло слова о том, что только шуты и непроходимые невежды могут заниматься культурой на острове и тем самым умасливать царей и князей. Под конец Марин даже воссоздает образ российского министра культуры, одевая Тринкуло в строгий костюм и снабжая его «фирменными» прямоугольными очками Мединского, если в зале кто-то еще не понял его тонких намеков и аллюзий.
Всем, конечно, все понятно, но только для чего это нужно? Вместо пристанища муз театр превращается в арену политических высказываний. Между тем режиссеру не помешало бы сконцентрироваться не на внешнем, а на внутреннем – «Буря. Вариации» вышел очень неровным. Стараясь замаскировать скрытые смыслы, понятные лишь небольшой группе людей, Марин как-то упустил из вида главное – сам спектакль.
Нареканий не вызывает лишь актерская игра самого Александра Марина и его невестки Яны Сексте (да, с этим не поспоришь, в семье у них все талантливы). Своих персонажей они раскрыли ярко и практически безукоризненно. Что же касается других актеров, то здесь не все так гладко, как хотелось бы.
Если говорить про исполнительницу роли Миранды Юлиану Гребе, то ее игра получилась по-школярски восторженной, но неубедительной – создавалось ощущение, что она не может переиграть некую упоенность собой и погрузиться в образ. Большим разочарованием стал Вячеслав Чепурченко, игравший Фердинанда. Весь спектакль он никак не мог понять своего персонажа и слиться с ним, а потому изображал его этакой смесью пластмассового Кена и Ивана-дурака, но никак не неаполитанским принцем. Единственный момент озарения случился с ним, когда он чуть не уронил бревно на одного из зрителей в первом ряду. Вот тогда на его лице сквозь пластиковую маску на мгновение и просочились истинные эмоции неподдельного испуга и ужаса.
Вообще зрителям в первых рядах пришлось несладко. Во время эпизода кораблекрушения всю сцену заливало мощными струями воды, актеры брызгались и бултыхались, словом, в зале царил всемирный потоп. Затем всех «окатили» из ведра охапкой блестящих конфетти, видимо, чтобы слегка нарушить общую гнетущую атмосферу. К тому же, это, видимо, довольно забавно, когда ты играешь, а перед тобой сидят усыпанные серебряными фантиками взрослые люди. Вот сила современного искусства! А ради искусства, как известно, приходится страдать. Поэтому во время антракта вместо того, чтобы выпить по чашечке чая, зрители снимали друг с друга последствия сего веселья.
К паре замечательных режиссерских находок можно еще отнести сцену имитации оральных ласк (да, да, вы все правильно прочитали), когда брат Просперо Антонио, решив подлизаться (во всех смыслах) к сестре Неаполитанского короля Каприсе, припечатал ее к стене и показал, что такое истинная любовь.
Кстати, зрителей поджидает еще один сюрприз: Александр Марин помимо того, что сам заново перевел шекспировскую «Бурю», так еще и сделал операцию по изменению пола многим мужским персонажам. Так, брат короля Алонзо Себастьян стал сестрой Каприсой, а пьяница-дворецкий Стефано - корабельной шлюхой Стефанией. Авторский замысел понятен. Было бы сложно сделать столько откровенных сцен, имея на руках лишь одну невинную Миранду в качестве основного женского персонажа.
Сложно обойти вниманием еще один эпизод, когда на сцене появляется абсолютно голый (не считая красной беретки на причинном месте вместо фигового листа) Антонио, которого исполняет Максим Сачков, и практически обнаженная Каприса в исполнении Изабель Эйдлен. Предполагается, что эти эпизоды должны позабавить и растормошить публику, но это не так.
Обнаженная натура – проигрышный способ эпатажа. Когда к нему прибегают? Когда, по сути, нечего сказать. И судя по всему, Александру Марину действительно нечего сказать с позиции творца. Глубинного смысла и новаторского раскрытия материала старой пьесы в новом спектакле, увы, нет. Форма опять одержала верх над содержанием. Из зала выходишь опустошенным.
Где: Театр-студия под руководством Олега Табакова (Москва)
Что: Спектакль «Буря. Вариации»
Режиссер: Александр Марин
Премьера: 23 октября 2015 года
Продолжительность: 2 часа 40 минут (с одним антрактом)
