Шукшин прожил недолгую – всего сорок пять лет, – но очень яркую и до предела насыщенную жизнь. Он был человеком многогранного таланта и успел по-настоящему проявить себя на самых разных поприщах – и литературном, и кинематографическом. Друзья и коллеги даже говорили ему: мол, Вася, в трёх каретах едешь, выбери одну. Ведь получилось, что он соединял, и довольно гармонично, в себе несколько ипостасей, будучи и писателем, и актёром, и режиссёром в трёх лицах. Позже, правда, от режиссуры Шукшин отказался, но сниматься в кино не перестал, да и литературным творчеством занимался столь же активно. Кто-то называл его многостаночником от искусства. По форме, чисто по восприятию мне эта фраза не сильно нравится, но по сути она не сильно далека от истины. Впрочем, мне больше по душе сравнение Шукшина с Леонардо да Винчи и вообще титанами Возрождения, с одинаковой степенью талантливости проявлявших себя на разных поприщах. Шукшину было очень многое дано, его буквально распирало от идей и замыслов. Кто-то в разговорах с ним даже шутил, что он и музыку к своим фильмам будет писать сам. Шутки шутками, но Василию Макаровичу было чем поделиться с миром, и в меру сил он пытался это делать в разных видах и вариациях.
Василий Шукшин в роли Петра Ивлева, Леонид Чубаров (Грай) и Василий Макаров (Байкалов) на съемочной площадке фильма "Из Лебяжьего сообщают" (1960). Фото: © Пресс-служба телеканала "Мосфильм. Золотая коллекция"Жизнь Василия Шукшина, к слову, не ограничивалась искусством. Он и на производстве потрудился в молодости, и в колхозе, и на флоте отслужил. Тут так и тянет уподобить алтайского самородка
Джеку Лондону. Великий американский писатель также прожил недолго, всего сорок лет и оставил после себя огромное литературное наследие. Кроме того, Лондон в молодости перепробовал множество профессий, а в первую очередь он ассоциируется с морем. Плюс к тому, и с женщинами у Лондона были не самые простые, запутанные отношения, как и у Шукшина. Понятно, что любые параллели и сопоставления условны, но в известном смысле они имеют право на жизнь.
Биография Шукшина окутана мифами и легендами. Парадокс: казалось бы, он жил и творил не так уж и давно, ещё в живых немало тех, кто знал его лично. О нём очень много сказано и написано, да и сам Шукшин оставил несколько весьма подробных автобиографий. Но, как говорится, есть нюанс. Василию Макаровичу была присуща склонность к своеобразному жизнетворчеству. Вообще этот термин используется чаще всего применительно к эпохе Серебряного века, но и по отношению к Шукшину он вполне уместен. Более того, с немалым основанием его можно применять и ко многим героям Шукшина. Но об этом чуть ниже.
Примечательно, что Шукшин не только не стремился развенчать многочисленные мифы и домыслы вокруг своего имени, но, напротив, зачастую сам порождал некоторые из них. Отчасти, возможно, это и не плохо – в писателе, как и в женщине, должна быть какая-то загадка. Если взять любого более-менее значительного писателя, то в его биографии мы обязательно найдём пресловутые белые пятна. И чем значительнее писатель, тем этих пятен и загадок больше. Мифы о Шукшине, в частности, связаны с обстоятельствами ареста его отца или поступления самого Василия Макаровича во ВГИК. Касательно отца, Макара Шукшина, в разных источниках можно прочесть, что он был арестован по доносу односельчанина, влюблённого в его жену, но это не более чем байка. На самом деле Шукшин-старший был арестован по так называемому "Сростинскому делу" об антисоветском заговоре – разумеется, сфабрикованному. В рамках этого дела в селе Сростки было арестовано 80 человек – почти все мужики, входившие в тамошний колхоз.
Относительно же ВГИКа бытует легенда, что Шукшин плохо представлял, куда поступает, и поступил он туда чуть ли не случайно. В реальности же сохранилось письмо Шукшина, в котором тот просит приёмную комиссию сообщить подробности экзаменов на режиссёрском факультете. Это письмо вместе с заявлением на поступление и автобиографией было послано ещё до отъезда будущего писателя и режиссёра в столицу. Так что Шукшин был прекрасно осведомлён о месте, куда поступал, и подавал туда документы вполне осознанно.
Зачастую мифы о Шукшине распространяли близкие к нему люди, но не присутствовавшие при описываемых ими событиях. Как правило, они судили о произошедшем со слов самого Шукшина. Это относится и к аресту отца, и к поступлению во ВГИК. Проще говоря, люди повторяли то, что слышали от Шукшина, и транслировали это в массы. Постепенно эти сведения укоренялись, обрастали дополнительными подробностями и воспринимались как непреложные факты. Иногда даже поражаешься количеству подобных измышлений.О том, например, что Шукшин в молодости был плохо образован и почти ничего не читал – в частности, Льва Толстого. Опять же, пошло это во многом от самого Шукшина, который где-то говорил нечто похожее и, во всяком случае, никогда подобные слухи не опровергал. В этом контексте уместно вернуться к теме поступления во ВГИК, все экзамены куда он сдал на "хорошо" и "отлично". Хотя, казалось бы, парень из алтайской глубинки, и тем ни менее. Много разного говорится о женщинах Шукшина, но это слишком уж "жёлтая" тема, которой не хотелось бы касаться. Гораздо интереснее история о том, как Шукшину удалось получить паспорт, чтобы уехать в Москву, ведь сельским жителям паспорта не выдавались. И ещё любопытная деталь – мать Шукшина, Мария Сергеевна, после ареста мужа вернула себе девичью фамилию – Попова. Под ней же жил будущий писатель до мая 1947 года, когда вернул себе фамилию отца. Сильный и по тем временам смелый, явно мужской поступок.
Василий Шукшин (рядовой Лопахин) и Георгий Бурков (рядовой Копытовский) на съемках фильма "Они сражались за Родину" (1975). Фото: © Пресс-служба телеканала "Мосфильм. Золотая коллекция"Если обратиться к творчеству Шукшина и его героям, то они весьма многогранны и разнообразны, и в корне неверно сводить их только к чудикам. Да, Шукшин писал о маленьком человеке, который в немалой степени был продолжателем традиций героев Пушкина, Гоголя, Достоевского и других. Только вот если станционного смотрителя или Акакия Акакиевича нам искренне жаль, то Шукшин показал тёмную сторону маленького человека – оказывается, он может быть и страшен. В самом деле, вспомним Глеба Капустина из рассказа "Срезал". Это человек из народа, носитель антикультурного сознания, который нахватался где-то каких-то верхушек и вступает в полемику с учёными людьми, кандидатами, приехавшими в гости в деревню, демонстрируя при этом гениальную, но в то же время чудовищную демагогию. И рассказы у Шукшина разные: есть поистине трагичные, как, например, "Сураз", а есть и довольно комичные, вроде "Жена мужа в Париж провожала" или "Мой зять украл машину дров". Но комичные они лишь на первый взгляд. В них перед нами со всей силой и трагизмом предстаёт конфликт между близкими, казалось бы, людьми, которые не в состоянии понять друг друга. Во втором из этих рассказов герой, Веня Зяблицкий, жил трудно, но, в общем-то неплохо, а потом "в один миг всё сразу рухнуло": он ссорится с женой из-за сущей ерунды, оскорбляет тёщу, за что попадает под суд, но отделывается двумя годами условно. С женой-красавицей разводится. А в самом конце рассказа в душе Вени происходит какой-то долгий внутренний монолог, который не выходит наружу, но в итоге прорывается воплем "А не ухнуть ли нам с моста?!". Это ли не трагедия?
У Шукшина вообще три основных типа конфликтов, или, правильнее, диалогов: между деревней и городом, между мужем и женой и между стариком и ребёнком. Творчество Шукшина пришлось на период второй волны урбанизации, когда с конца 1950-х по конец 1980-х годов население городов выросло в несколько раз. Вроде бы скучные цифры, но за этими цифрами миллионы судеб, драм, трагедий. Чем дальше, тем больше деревня и город расходились друг от друга, и тем чётче, острее становился контраст, граница между ними.
Конфликтов мужей и жён у Шукшина также в избытке. Вообще, даже если искать, то почти нет у Шукшина добрых жён. Ну, разве что в "Сапожках" да ещё в "Светлых душах". В общей массе в любом случае жёны у Шукшина отнюдь не положительный персонаж. Тут можно вспомнить его знаменитую цитату о повсеместном наступлении мещанства, в первых рядах которого женщины.
Василий Шукшин в роли рецидивиста Егора Прокудина и Лидия Федосеева-Шукшина (Люба Байкалова) на съемочной площадке фильма "Калина красная" (1973). Фото: © Пресс-служба телеканала "Мосфильм. Золотая коллекция"Касательно стариков и детей первым делом вспоминается рассказ "Космос, нервная система и шмат сала". Вообще, к старикам, к тому поколению Шукшин относился очень тепло и трепетно, и также тепло он относился к детям – в этом ключе вспоминается рассказ "Микроскоп". Шукшин верил, что они, дети, найдут ответы на те вопросы, ответить на которые их родители пока не способны. И, в общем-то, дети у Шукщина – тот луч света, та светлая сила, которая даёт надежду на будущее.
Характеризуя героев Шукшина, нельзя не отметить одну их интересную особенность – они как бы самосочиняются. Да, они зачастую красноречивы, но красноречие это не касается глубинных сторон их бытия, а проявляется тогда, когда они сочиняют что-то про себя, придумывают себе другую жизнь. В этом смысле герои Шукшина тоже немного актёры, как и сам Шукшин. Как тут не вспомнить Броньку Пупкова, увлечённо рассказывающего приезжим городским охотникам одну и ту же выдуманную историю покушения на Гитлера. Артистизма там хватает.
Шукшин очень тяжело переживал распад прежнего, патриархального уклада жизни, начавшееся уже тогда вырождение крестьянства, и в целом довольно скептически воспринимал происходящие в тогдашнем российском обществе процессы. И вопрос, задающийся им в конце рассказа "Кляуза" – "Что же с нами происходит?" – в этом контексте отнюдь не случаен.
Кадр из фильма "Ёлки-палки" (1988) по рассказам В. Шукшина. Фото: film.ru Василий Шукшин – один из моих любимых русских писателей. А если брать сугубо послевоенных советских писателей, то, пожалуй, и вовсе самый любимый. Возможно, наряду с
Юрием Трифоновым и
Валентином Распутиным. Вот бывают великие писатели по своему формальному, официальному статусу, но читаешь их скорее по некоей обязанности, потому что их приличествует читать образованному человеку. А есть те, которых читаешь сам, по зову души, вне зависимости от статуса и чьего-либо признания. Шукшин для меня относится к последней категории. Более того, я убеждён, что творчество Шукшина доселе не утратило своей актуальности и отнюдь не устарело. Да, конечно, сегодня уже de facto нет того народа, который описывал Шукшин, нет крестьянства как класса с его миропониманием и укладом жизни. Оно, по сути, стало принадлежностью истории и литературы, так же как "лишние люди", "новые люди" и т.п. Да и чудиков наподобие Василия Князева из одноимённого рассказа нынче не сыщешь. Нет, подобные люди, наверное, ещё где-то остались, но современная жизнь просто отторгает их, выдавливает, гнёт, и сегодня это уж совсем редкие экземпляры. Можно сказать, rara avis, как в чеховском рассказе. Вместе с тем, сохранились некие общие, метафизические черты, присущие русскому народу, есть архетипная сущность человека. Шукшин ведь писал не столько и даже не столько о деревне как таковой. Он писал о глубинных, сущностных противоречиях в современном ему обществе, о конфликте, разладе человека с самим собой и окружающим миром. А эти темы, как ни крути, вечные: они были актуальны вчера, будут и завтра. Даст Бог, однажды найдутся новые подобные Шукшину таланты, способные сказать о них яркое художественное слово.
