Напомню, что Всероссийская научно-практическая конференция литературных критиков и литературоведов
"Большой стиль" была вписана в рамки
Национальной литературной премии "Слово". Отсюда и размах мероприятия: события премии развивались параллельно на нескольких площадках. Презентация премии и конференции состоялась 4 сентября на Московской международной книжной ярмарке в "Экспоцентре", и здесь же позже прошли занятия с молодыми авторами под эгидой секции "Молодой Пушкин".
Большая тройка
Работа конференции делилась на три крупные секции: "Большой стиль: теория литературы и современный литературный процесс" (чистое литературоведение); "Современная русская литература: основные тенденции и имена" (уклон в критику); "Молодой Пушкин: литература как средство развития целостной личности" (литературная педагогика). Я работала во второй и не имела физической возможности следить за работой прочих секций. Но, судя по отзывам коллег, дебютный опыт встречи такого масштаба и такого количества участников прошел на удивление слаженно, и каждая секция могла похвастаться своими результатами.
Занятия секции "Молодой Пушкин". Согласно анонсам, научно-практическая конференция "Большой стиль" созывала литературных критиков и литературоведов в целях исследования современного литпроцесса и его ценностных тенденций, а также определения социальной роли критики в новое время и новых условиях. По факту же обильнее был представлен литературоведческий цех: филологи, преподаватели столичных и региональных вузов, авторы исследований и монографий как в области текущей литературы, так и классики. Многие гости конференции были делегатами от региональных организаций Союза писателей России, а также из регионов Новороссии – ДНР, ЛНР и т.д.
Сугубо критическую страту представляли только несколько участников "Лаборатории критического субъективизма", проекта коллективного обсуждения ярких и характерных произведений актуальной прозы, которому уже несколько лет. Но чуть ли не единственным критиком-докладчиком в секции "Современная русская литература: основные тенденции и имена" оказалась автор этих строк. Так как хорошо знакомые "Ревизору.ru" писатели Михаил Гундарин и и.о. главного редактора журнала "Сибирские огни" Михаил Хлебников исполняли функции членов экспертного совета и не столько высказывались сами, сколько оценивали чужие выступления.
Слева направо: модератор дискуссии Елена Иванова, Михаил Гундарин, Михаил Хлебников. Участник "Лаборатории", прозаик и критик Александр Евсюков подготовил презентацию о Михаиле Тарковском для серии презентаций "Лучший современный писатель". Модератор "Лаборатории", кандидат филологических наук Анна Жучкова, работающая сейчас над докторской диссертацией, в своем пленарном докладе объединила критику с литературоведением и представила новый формат художественной литературы "метамодерн". В остальном же пленарное заседание оставило впечатление почтенного академического литературоведения. Да и в общей программе конференции литературоведение доминировало над критикой – и тем уместнее прозвучал доклад автора этих строк в дискуссии "Современная критика в контексте актуальных вызовов времени", до которого я дойду своим чередом.
Глава СП России Николай Иванов и Анна Жучкова. Реплики и рефлексия
Большинство мероприятий конференции было сосредоточено в стенах Московского государственного института культуры в Химках, а круглый стол по художественному переводу прошел в Литературном институте им. А.М. Горького. Пленарное заседание состоялось в Большом зале Центрального дома литераторов в Москве. И даже гостиница SatellinMoscow, где проживали иногородние участники конференции, выступила местом проведения очень интересного массового круглого стола "Какой должна быть современная литературная премия".
Пленарное заседание. Я впервые видела круглый стол с едва ли не сотней участников. Нас рассадили за действительно круглые столы командами по шесть-семь человек во главе с модераторами и предложили коллективно сформулировать тезисы по трем основным вопросам. Первым был "Проблемы современной литературы". Предполагалось, что участники назовут изъяны именно премиального процесса, так как дискуссия в целом была посвящена формату премии "Слово" – как сделать её отличной от других литературных наград, авторитетной, весомой и влияющей на литературную жизнь. Но человек предполагает, а Бог располагает – и, разумеется, собравшиеся не ограничились литературными наградами, а набросали огромное количество замечаний: от отсутствия статуса профессии писателя до общего кризиса культуры, в том числе и книжной. Среди нас были и издатели, отчего разговор закономерно затронул и сложности издательского дела в современных условиях. Иными словами, когда модераторы всех столов озвучили реплики всех участников дискуссии, великая русская литература предстала единой грандиозной проблемой. Чтобы уравновесить это видение, в следующем вопросе нам предложили назвать признаки условно идеального литпроцесса – и ответы показали, что пессимистичные взгляды выражать заведомо легче, чем оптимистичные. Все мы не понаслышке знакомы с проблемами литпроцесса; но немногие способны представить себе идеальный, но при этом работающий литпроцесс. Красной нитью через требования к идеальной литературной жизни проходили запросы финансирования со стороны государства – от конкретных творческих проектов до всей социальной сферы, связанной с литературой (статус писателя как профессия, зарплата, пенсия, гонорары и т.п.). Затронули и воспитание новых поколений литераторов, предложили три стадии становления: ученик, магистр и мастер.
Круглый стол. Последний же вопрос – "Какой должна быть премия "Слово", чтобы решить проблемы литпроцесса?" – вызвал бурю эмоций и предложений, порой опять далеких от изначальной темы. Конечно, сама по себе премия не способна решить социальные и экономические проблемы литературной страты. Но речь шла, как многим захотелось верить, о преобразовании литературной жизни в сторону большей эффективности и большей весомости в государстве. Но если литераторы надеются на поддержку государства – то и оно имеет право спрашивать с них. Эта мысль тоже витала не только над нашим круглым столом, но и над всей научно-практической конференцией.
Надо отметить, что программа конференции подразумевала "отзеркаливание" практически каждого мероприятия экспертами или участниками конференции. Например, 6 сентября во МГИКе завершила "Рефлексивная секция "Обсудим в кулуарах", во время которой каждый желающий мог "выставить оценку" рабочему дню, начать полемику с докладом кого-то из коллег, в общем, так или иначе "отрефлексировать". Да и в подавляющем большинстве мероприятий участвовали эксперты – члены экспертного совета премии или иные приглашенные специалисты, которые тут же давали "обратную связь". Благодаря такому построению программы, ни минуты времени, отведенного на конференцию "Большой стиль", не прошло даром.
Критика – это не "чего изволите"
Мой доклад на встрече "Современная критика в контексте актуальных вызовов времени" назывался "Смыслы и цели существования литературной критики в текущем российском литпроцессе" и укладывался в русло направления "Взаимодействие критика с авторами и аудиторией". В нем перечислялись "смыслы и цели", которые приписывает критике литературное сообщество, чаще всего неверно. Доклад был о проблеме понимания сути и задач критики, по сути – о множественных и постоянных попытках принизить её роль, свести к "обслуживанию" литературного процесса и даже конкретных авторов. Я говорила о том, что начинать влияние критики на литпроцесс надо с формирования ее собственного авторитета, и призывала, не откладывая в долгий ящик, начинать "пассивную реморализацию", как выражались братья Стругацкие в "Сказке о Тройке". А именно: не стоит стесняться объяснять ни широкой общественности, ни академическим литературным кругам, что критика – не вспомогательный род деятельности, а самостоятельный жанр искусства, что она работает "на историю", фиксируя для наших потомков те или иные книги и то, как современники их прочитывали. И что каждый работник литературного процесса априори достоин уважения, тем паче – активно и постоянно действующий критик. Здесь было бы уместно привести фразу академика Владимира Ивановича Новикова, аллюзию к чеховской "Каштанке": "Литературовед супротив критика – что плотник супротив столяра". Но, по закону ехидства, я вспомнила эти слова, уже сойдя с трибуны.
Доклад Елены Сафроновой Разница между критикой и литературоведением состоит не столько в компетенциях "служителей" того или иного жанра, сколько в целеполагании их деятельности. Критика транслирует отзыв о художественном произведении в общество "здесь и сейчас", истолковывая его смыслы и заложенные в него ценности и интерпретируя значительность данного текста для текущего момента. Тем самым количество критических реакций говорит о степени "прочитанности" произведения в момент его появления на свет. Литературоведение же занимается исследованием художественного текста, и до недавних пор считалось, что это делается вне связи с социумом. На самом деле литература не может и не должна быть оторвана от общества и от ведущих тенденций социальной жизни – таков, по сути, был основной посыл всей конференции. Поэтому доклады многих литературоведов отличались едва ли не большей полемичностью и идеологизацией, чем сообщения критиков.
Однако – "мамы разные нужны, мамы всякие важны". На литературоведение возложена сегодня особая задача, которую уже не может решить критика в силу временных рамок своего "реагирования". Для критического отзыва книга двухлетней давности уже "устарела". А вот для литературоведческого анализа – в самый раз. Литературоведам, прозвучало на конференции, предстоит найти в недалеком или даже отдаленном прошлом книги, "прозеванные" критикой и большой наукой, не заслужившие широкой известности, но соответствующие по духу и букве современным требованиям к художественной прозе, которые во многом оказываются близки ценностям "Русского мира" – и потому достойные "раскрутки" сейчас. Процесс этот, безусловно, будет долгим и объемным. Но литературный и театральный критик и литературовед Вячеслав Лютый (Воронеж), можно сказать, положил ему начало, назвав один недооцененный в момент выхода роман – "Заполье" Петра Краснова, автора из Оренбуржья. Это книга о современной жизни, о медиасфере, о попытках создания в провинциальном городе патриотической газеты, которая обретает успех, но находит и ярых противников. А по гамбургскому счету – это роман о том, насколько расплывчаты идеологические критерии и нравственные постулаты у современного россиянина и о том, возможно ли сформулировать для нас новые "скрижали", подобные тем, что во время оно принес Моисей с горы Синай.
Критик Вячеслав Лютый (слева) и писатель Владимир Крупин. Лучшие, современные
Во многом конференция и была преамбулой к выработке таких критериев. Это явственно выразилось в серии презентаций "Лучший современный писатель", в ходе которой участники должны были представить наиболее значительных, на их взгляд, авторов, а заодно выработать критерии писательской значительности. Критерии в итоге сформулировали эксперты в преддверии презентаций. Они таковы:
- Новаторство эстетических решений, эквивалентность текста современному этапу развития литературы и языка;
- Достоверность, объемность и завершенность художественного мира. Субъектно-объектная полноценность, аксиологическая многозначность, органическое соотношение частей и целого;
- Коммуникация с читателем. Эффективность воздействия на воспринимающее сознание; семантическая многозначность, свобода интерпретаций;
- Актуальность, выражение духа времени и народа;
- Популярность.
Презентация "Лучший современный писатель". Критерии нуждались в обсуждении и даже истолковании, потому что язык академического литературоведения не всякий способен понять и применить к конкретным предметам. Некоторые постулаты вызвали споры, например, в части популярности как эталон таковой совершенно справедливо была упомянута массовая литература. Но в конечном итоге надо же с чего-то начинать – и эти признаки сочли базовыми для определения "ценности" писателя, однако признали, что в перспективе они будут уточняться. После каждого доклада слушатели в зале голосовали за писателей-фигурантов. Простая арифметика, подсчет числа проголосовавших, символизировала писательскую значимость. Сложился следующий топ:
Сергей Лукьяненко – 5;
Михаил Тарковский – 9;
Дмитрий Данилов – 4;
Александр Проханов – 8;
Алла Горбунова – 2;
Александр Сегень – 8;
Леонид Юзефович – 7;
Александр Пелевин – 6;
Алексей Варламов – 6;
Роман Сенчин – 1;
Шамиль Идиатуллин – 4;
Андрей Пиценко – 5;
Захар Прилепин – 10;
Владимир Крупин - 11 (может быть, шквалу голосов способствовало то, что в этот день писатель отмечал свой 83-й день рождения).
Как видим, у аудитории конференции в явном фаворе находятся писатели патриотического и героического направления. Однако один из основных спикеров конференции, Алексей Татаринов, доктор филологических наук, профессор КубГУ, не раз говорил о том, что читать и изучать стоит всех современных авторов, в том числе и стоящих на иных позициях. Порой это нужно, чтобы понимать "поэтику врага", как выразился ученый.
Алексей Татаринов. К слову, конференция открыла и ввела в оборот еще два имени – писательницы из Иркутска Валентины Сидоренко, автора исторических романов из серии "Сибириада", умершей в феврале этого года, и Елены Заславской из Луганска, поэтессы, автора текстов песен, в том числе ставшей практически хитом "Едут, едут БТРы". О них обеих подготовили доклады для секции "Лучший современный писатель". Но в ходе прений было решено, что "рейтинг" должен быть составлен для авторов прозы из условного мейнстрима. Поэтому поэтов (хотя прозвучал доклад о Марии Ватутиной), авторов региональной известности и тем более умерших литераторов вывели за рамки этой иерархии. А для меня имя Андрея Пиценко стало открытием. Несмотря на растущую популярность этого автора, я до сих пор его не читала и даже о нем не слышала.
Хорошие планы
О конференции можно рассказывать бесконечно, однако я хочу подвести итог, упомянув два конкретных результата её работы. В последний день на базе секции "Современная русская литература: основные тенденции и имена" были выработаны проект всероссийского сугубо литературно-критического журнала и проект учебника по современной литературе.
Участников секции попросили разделиться на две группы "по зову сердца": кто будет обсуждать журнал, а кто учебник. Люди, связанные со СМИ, и я в том числе, направились думать о печатной критической площадке. Придумали каркас нового "толстого" литературного журнала: выходит раз в месяц, публикует рецензии по числу дней в месяце (!), обзоры, проблемные статьи, интервью с писателями либо критиками – и никакой прозы, никаких стихов!.. Распространяется по подписке, ориентируется на библиотеки и учреждения культуры. Долго и любовно выбирали ему название – и так и не определились между семью вариантами, среди которых были "Крик", "Зоил", "Критикан", "Критикон", "Большая критика" и даже "Станционный смотритель". Оставили выбор названия до лучших времен – до тех, когда замысел получит финансирование и станет реальностью. А если не получит, то и заголовок журналу не потребуется…
Синий зал МГИК - место работы секции "Современная русская литература: основные тенденции и имена"Институтские преподаватели остались обсуждать учебник современной литературы. Думаю, им было сложнее, чем журналистам. Первым делом предстояло решить, на какую аудиторию ориентировать этот учебник – и, приняв во внимание такие "родимые пятна" сегодняшней школы, оставшиеся от прошлых поколений, что не читают не только дети, но и педагоги (одним не хватает тяги, другим времени, а порой и интереса тоже), коллеги постановили готовить учебник вузовского формата. Хотя и это неправильно, если принять во внимание крылатую фразу "Все начинается с детства". Вот почему нельзя не признать, что создание учебника современной литературы будет делом очень хлопотным. А с другой стороны – оно назрело.
Надеюсь, что конференция "Большой стиль" оправдает свое определение "научно-практическая", и наши теоретизирования станут реальными и практическими делами во благо большой российской литературы!
