Царскосельская колдунья. К 135-летию Анны Ахматовой.

Вообще, конечно, здесь открывается широкое поле для сторонников и противников использования феминитивов, которые в последнее время доводится встречать довольно часто. Я не буду говорить, хорошо это или плохо. У каждого свой взгляд, и иногда роль играют чисто эстетические соображения – некоторые из подобных феминитивов попросту коробят слух. Возвращаясь к сентенции из письма Гумилёва, при желании можно заметить, что слову "поэтесса" он придаёт некоторые уничижительные, пренебрежительные или, во всяком случае, снисходительные коннотации, подчёркивает его вторичность. В принципе, для того времени это не особо удивительно. На женщин, проявлявших себя в какой-либо сфере деятельности, обычно смотрели с изрядной долей недоумения и не воспринимали всерьёз. Правда, Ахматовой в этом плане, можно сказать, повезло. Да, отец, Андрей Антонович Горенко, узнав, что дочь пишет стихи, попросил её взять литературный псевдоним: "Я не хочу, чтобы ты трепала моё имя". История не новая. Когда-то отец Мольера, придворный обойщик Поклен, вынудил сына взять псевдоним со схожей аргументацией. Там, правда, дело было не в гендерной принадлежности – профессия актёра и сочинителя в принципе почиталась делом постыдным. Зато собратья по перу, куда более чуткие к звукам лиры и "божественному глаголу", быстро оценили масштаб дарования Ахматовой. Первым был Гумилёв. В 1907 году, когда тот ещё только добивался её руки, она прочла ему своё стихотворение "На руке его много блестящих колец". Гумилёв пришёл в восторг и опубликовал это стихотворение во втором номере издававшегося им в Париже журнала "Сириус". Таким образом оно стало первым напечатанным произведением юной поэтессы. Здесь, конечно, надо понимать, что, будучи влюблённым в Аню, Гумилёв с умилением и благоговением относился ко всему ею сказанному и написанному, порой даже не до конца понимая смысл этих слов. Но, будучи сам большим мастером слова, он не мог не оценить по достоинству стихи Ахматовой. А вскоре это сделали и другие крупные поэты эпохи. В частности, Михаил Кузмин, написавший в высшей степени хвалебное и благожелательное предисловие к её первому поэтическому сборнику "Вечер", вышедшему в 1912 году.


Анна Ахматова. Фото: triptonkosti.ru

Применительно к Ахматовой употребляли разные эпитеты. Например, Царскосельская муза. Или русалка – так называется стихотворение, посвящённое ей Гумилёвым. Для него Ахматова стала поистине la femme fatale, женщиной, мучившей его всю жизнь, и с которой ему так и не суждено было обрести счастье и душевную гармонию. К слову, русалке себя уподобляла и сама Ахматова. Вспомним хрестоматийное "Мне больше ног моих не надо, пусть превратятся в рыбий хвост". Ну, а младшая современница Ахматовой, Марина Цветаева, в своём стихотворении 1916 года назовёт Ахматову "златоустой Анной – всея Руси искупительным глаголом". По-своему это тоже очень точно и справедливо. Но кем же она была в действительности и была ли сама счастлива?

Жизнь Ахматовой была чрезвычайно насыщена событиями, и далеко не только радостными. Всеобщее восхищение и преклонение 1910-х годов сменились чередой бед, испытаний, невзгод, потерями близких и дорогих людей, гонениями властей, которые отнюдь не жаловали её "упадническое" творчество. В этом контексте говорить о счастье, как кажется, весьма затруднительно. Разве что во внебытовом, метафизическом смысле. При этом характерно, что Ахматова не уехала из России, и вообще не рассматривала для себя такой возможности, о чём прямо сказала в стихотворении "Мне голос был. Он звал утешно", написанном в страшном 1917 году. В этом она оказалась схожей с Гумилёвым, который уже после революции вернулся из-за границы в Советскую Россию, за что в итоге и поплатился жизнью. Ахматова не мыслила себя вне Родины, в отрыве от своего народа, вместе с которым прошла через все ужасы первой половины XX века, о чём с полным основанием написала в поэме "Реквием": "Я была тогда с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был".

В своей автобиографии Ахматова писала: "Моим первые воспоминания – царскосельские". Строго говоря, родилась Ахматова не там, а недалеко от Одессы, но уже через год семья переехала в Царское Село (можно сказать, из окрестностей Южной Пальмиры в окрестности Северной), сыгравшее в судьбе будущей поэтессы очень важную роль. Здесь она провела значительную часть своей жизни, здесь написала своё первое, правда, несохранившееся стихотворение, и здесь же, в конце декабря 1903 года, встретила Гумилёва. В 1905 году семья переехала в Крым, а в Царское Аня вернулась в 1910 году, уже будучи женой Гумилёва. Царскому Селу посвящено одно из лучших стихотворений Ахматовой – "Первое возвращение", исполненное меланхолического настроения, тоской по невозвратному прошлому.


Фото из открытых источников

Очень многие и в молодости, и уже в преклонные годы отмечали величавую осанку и царственную стать Ахматовой. Что было, то было, и этого у неё не отнять. Царицей она была буквально во всём, в каждом слове и жесте. И псевдоним выбрала себе соответствующий – якобы в честь прабабушки, татарской княжны Ахматовой, ведшей родословную от самого Чингисхана по линии Ахмата, последнего хана Золотой Орды. А подлинная царица, как известно, умеет с достоинством переносить любые бедствия и невзгоды, проходя через них с честью и высоко поднятой головой. И недаром Ахматова писала в одном из своих стихотворений:

 

Слово Ахматовой, её поэзия действительно были царственными, шедшими с поэтического Олимпа. И они действительно оказались долговечными. Более того – бессмертными.