Премьера одноактных балетов “Клетка” и “Этюды” прошла в Большом театре

Роббинс работал в “Клетке” с классическими танцовщиками, специально сделав акцент на тех балетных па, которые можно “взвинтить” до исступления (например, резкие батманы – высокие взмахи ног). И вдобавок насытил пластику всяческими “уродливостями”. Хореограф говорил о наблюдении “за тигром в клетке, без устали хлещущим своим хвостом”, о привидевшихся ужасах, когда “руки, кисти, пальцы превращались в клешни, щупальца, антенны”. Группа женщин (или существ?) со вздыбленными волосами и зигзагами на балетных “купальниках” заходится в паучьей пластике, разевая рты в безмолвном крике, бредя шелестящим шагом на полусогнутых, выпячивая бедра и вскидывая острые локти. Когда героиня, в “настороженном” дуэте чуть было не влюбившаяся в полового врага, в итоге действует все-таки по правилам племени и ломает шею партнеру, зажав его голову между скрещенных ног (все это на фоне цветной паутины) – картинка, безусловно, подтверждает слова постановщика: “Клетка” – не что иное, как второй акт “Жизели” в современном представлении. Только Жизели, с ее всепрощающей любовью нет, одни только безжалостные убийцы-виллисы. 

"Клетка". Новенькая - Анастасия Сташкевич. Второй Чужак - Эрик Сволкин. Фото: Дамира Юсупова/ Большой театр.

Дирижер Игорь Дронов трактовал Концерт Стравинского для струнного оркестра ре мажор, словно это был не Стравинский. Где терпкий союз плавности и порывистости, остроты и гладкости? Где акценты и синкопы? Ритмическое и тональное переменчивое богатство смешано в кашу, в ней словно застревали ноги танцовщиков и балерин. Труппа исполнила “Клетку” чересчур классично, почти без драматической возбужденности, которую можно увидеть – в записи – у американских исполнителей, носителей стиля, танцевавших “Клетку” при Роббинсе. Даже толково станцевавшая Анастасия Сташкевич (Новенькая), одобренная представителями Фонда Роббинса, и та многое “смягчала”. И не смогла пока добиться эффекта, которого требовал хореограф: сходства с “нескладным молодым жеребенком, который вот-вот превратится в чистопородного коня”.

"Этюды". Балерина – Ольга Смирнова. Премьеры – Семен Чудин, Артем Овчаренко. Фото Дамира Юсупова/ Большой театр. 

Балет “Этюды” совершенно иного рода. Он поставлен на музыку Карла Черни, это имя знает любой ученик музыкальной школы, корпевший над фортепианными этюдами. Созданный в Дании в 1948 году хореографом Харальдом Ландером, балет не предполагает нарушений классической гармонии, наоборот, всячески ее подчеркивает. “Этюды” – бессюжетное путешествие по миру классического танца, с заходами в романтический стиль, и путеводитель по трехсотлетней истории балета. Путешествие начинается с простой музыкальной гаммы “вверх- вниз” и одинокой балетной девушки на авансцене, показывающей азы - пять основных позиций ног в классике и плие (глубокое приседание). Заканчиваются “Этюды” торжественным общим апофеозом, когда балерины в черных и белых “пачках” вместе с кавалерами выстраиваются в колонны. Между этим - контрасты темпов в аллегро и адажио. Соло, дуэты и па-де-труа. Начальные движения у балетного станка в классе - и парад хорошо выученных профи, одинаково впечатляющих как в больших прыжках и вращениях, так и в утонченных балетных мелочах Демонстрация чистоты танца, “стального” носка, надлежащей постановки рук и не зажатого корпуса. Академические па у Ландера зачастую отдают водевильной игривостью, но требуется показать и  владение лирической палитрой. Премьер крутит женские фуэте, а балерины должны иметь мужскую силу и выносливость. Злодей Ландер, словно в издевку, всё наворачивает и наворачивает комбинации. К концу балета от этих зубодробительных экзерсисов труппа - любая - задыхается от усталости.

Исполнять “Этюды” следует в едином порыве, счастливо сочетающем техническую оснащенность с музыкальностью. Это трудно вообще – и вдвойне сложно нашим танцовщикам, воспитанным большей частью на ином репертуаре, мало или недостаточно приученным к мелкой балетной технике, ко всей этой кружевной “вязи” ногами (примета датской школы), которой полны “Этюды”.

К тому же репетиции в театре шли всего 20 дней, что меньше необходимого для такой хореографии. В итоге впечатление половинчатое. Видно было, что и приглашенный постановщик из Дании, и руководитель  балетной труппы ГАБТа Махар Вазиев строго потребовали от артистов соблюдения выворотных позиций, четкости поз и отточенных стоп. Отчаянное стремление всё правильно воспроизвести было написано на лицах многих выступающих. Что ж поделать, если этот адски трудный, технически “навороченный” балет должен, вопреки всему, казаться чем-то легким, как бы и не требующим заметных физических затрат? Безусильная виртуозность – ключевые слова для исполнителей “Этюдов”. Премьеры Ольга Смирнова, Екатерина Крысанова (второй состав), Семен Чудин и Артем Овчаренко танцевали, в общем и целом, по-премьерски, хотя и с помарками. Сложнее обстояли дела у прочих солистов. Кто с вращения норовит свалиться, кто быстро устает, и это видно, кто стопу кривит или не тянет, приседает неправильно или скрещивает ноги в прыжках-заносках не без “грязи”. Не говоря уже о дисбалансе синхронности. Возникавшие то тут, то там мелкие “диссонансы” постепенно накапливались, угрожая стройности общей постройки.

"Этюды". Балерина – Ольга Смирнова. Премьеры – Семен Чудин, Артем Овчаренко. Фото Дамира Юсупова/ Большой театр.

В этих обстоятельствах идею трансляции в кинотеатрах с премьеры не назовешь удачной. “Сырые” места первого показа оказались растиражированными на весь мир. Но как рассказывал директор ГАБТа Владимир Урин, у театра не всегда есть возможность показывать в кино то, что хотелось бы:  мешает проблема с авторскими правами. Тут именно такой случай. Первые анонсы российских кинотеатров обещали совсем другую программу. Не сложилось. Зато теперь балетная труппа Большого и честолюбивый худрук Вазиев, если дорожат своей репутацией, обязаны довести технику до ума.  Пара месяцев упорных репетиций – и всё наверняка наладится.