Вязьма. Одигитриевская церковь. Все фото автора.
В Вязьму, после
Хмелиты и Богородицкого, приехали хорошим таким жарким вечером. Приняли душ и пошли смотреть Иоанно-Предтеченский монастырь с очень красивой резной Одигитриевской церковью. В кружевной беседке распевались пожилая монахиня и певчий, парень-инвалид. Через площадь от монастыря, в елочках и звездах, укромно стоял домик военкомата. После монастыря все обиженно проголодались (вечно эти монастыри!), а окраинный, в частных домиках район не предвещал никаких кафе. Тогда мы нашли на карте "Пельмешку", рекламу которой видели в гостинице, построили маршрут. Идти было двадцать минут – по улице сначала Смоленской, потом совсем деревенской Толстого, причем она безо всяких объяснений раздваивалась. Свернули на Бебеля, оказались на улице Луговой, идеально соответствующей названию. Шли и шли вдоль речки, искали взглядом мост. Встретили статного мужчину, пасшего породистых коз.
Минут через десять, угадываемый по парящим над осокой головам, мост себя обнаружил. Перешли речку Вязьму, быструю и веселую, в уточку. Оказались на улице Репина. Неподалеку синел щит с указанием, что здесь во время войны находился ДУЛАГ (погуглите).
Вскоре пришли в "Пельмешку", милую, уютную, с разнообразной вкусной едой. Главное, никаких пельменей… Это правильно, нечего быть рабом чьих-то ожиданий! В "Пельмешке" мы прекрасно провели время, вышли под низко висящее розовое солнце, отправились назад, но уже не сквозь осоку. В сей довольно поздний час встречались нам в основном молодые семьи с колясками и магазины автозапчастей. Под конец мы немного плутанули, но Арина дерзко предположила, что нужная нам улица Чапаева – это еле видный лаз под ивами. Решили проверить и не разочаровались. Начавшись странно и неочевидно, проход расширился и развился в нормальную, с мостом – улицу кротких котиков, как назвал ее Иван. Здесь имелась и действовала настоящая, с трубой, прачечная. Улица привела аккурат к месту нашей вяземской ночевки, гостинице "Буржуй".
С утра пошли с Ариной смотреть еще прохладный, быстро набирающий температуру город. Главное впечатление – мемориальное, оно застит церкви, гортензии, солнце и набережную влюбленных; я как могла отразила это в стихах про Вяземский котел.
В городском парке отвлеклись на группку женщин, они синхронно и с явным удовольствием совершали плавные гармоничные движения – эвритмистки? последовательницы Айседоры Дункан? – а потом красиво обнимались тонкими руками. Мне понравилось… Мы поднялись, погрустили под очередным, я уже сбилась со счета, военным мемориалом – и, миновав Советскую площадь и остановку-зонт, вернулись в гостиницу, откуда спустя час выдвинулись в Демидов.
Заехать в Вязьму пообедать
и убедиться как назло
в том, что война не гром победы,
а сокрушительное зло.
Ты хочешь графские усадьбы,
беседки, липы и пруды,
мелькнувшие в аллеях свадьбы,
а всюду тяжкий гул судьбы.
От массовых захоронений
пружинит бедная земля
(позор напрасных обвинений
и ужас умолчани-Я).
Здесь тесно от мемориалов
(врут, что закрыт мемориал).
Могил больших, могилок малых -
здесь каждый первый умирал,
кто в Вяземском котле варился
(а выжил - угнан и пленен).
Их имена и даже лица
запомнил личный медальон.
Окей, закрыли тему эту!
Везде, но в Вязьме как-то нет...
Смертей военных эстафета
длинней обычных эстафет.
Афганистан, Чечня, Ангола,
Чечня, Осетия, Афган.
Чему нас учит эта школа?
Что сообщить желает нам?
Среди табличек зла и горя:
семидесят девятый год,
и где-то там в Японском море
погиб на острове Аскольд
старлей Сергеев Александр.
Дела давно минувших дней...
Зачем на мине этой самой
мы снова топчемся на ней?
Мы прыг в котел и там сварились?
Сказать: горшочек, не вари
окажется враньё и ересь,
но ты не бойся, говори.
