Ирина, недавно состоялась премьера спектакля “Катерина Ильвовна” по очерку Лескова “Леди Макбет Мценского уезда”, где вы играете главную роль. Как оправдываете свою героиню?
Во-первых, это история про поиск счастья, а желание его обрести естественно. Катерина Львовна крайне одинока и несчастна. И вдруг в жизнь героини входит человек, который открывает ей, что такое любовь. Она уже не может отказаться от этого человека и цепляется за него всеми силами. Она убивает не из злобы. Просто в понимании героини все эти люди мешают, препятствуют ее счастью. Даже ребенок, которого Катерина Львовна рожает от любимого мужчины.
Но это любовь-болезнь, получается?
Конечно. Я бы даже сказала, что это - психическое отклонение.
Насколько тяжело входить в этот образ?
Мне тяжело в ней быть. Непросто давались репетиции. Я вообще люблю репетировать, только когда прогоны идут. Для меня это плодотворно. А когда мы проходим сцену или две, много раз повторяя, это - не по мне. Бывает, пройдешь сцену, а мне Алла Михайловна говорит: “Давайте еще раз”. И я понимаю, что не хочу снова окунаться в эту атмосферу. Это при том, что я - человек, который общается со своими персонажами на расстоянии.
Почему “Леди Макбет Мценского уезда”, в общем-то темное произведение, так привлекательно для сцены?
Я бы не сказала, что оно – темное, хотя события действительно описаны страшные. Но описаны они без подробностей. Как криминальный очерк. Если бы об этом писал Л. Толстой, получился бы двухтомный роман.
И все же, по-человечески жалеете свою героиню?
Что ее жалеть? Она ослепла, и пути назад уже не было.
Фото: Виктор Гетман
Когда произошла точка невозврата: после первого убийства или раньше?
Я думаю, что в тот момент, когда она влюбилась. Когда поняла, что значит быть женщиной. Даже не любимой женщиной, нет. Сергей, ведь, по сути, использовал Катерину. Но не зря Лесков пишет, что она бесконечно маялась. Представьте, Катерина даже книг не читала. Так вот, Сергей стал ее миром. Она себя заполнила им. Катерина Львовна абсолютная максималистка: или все или ничего. При этом Лесков не пишет, что у нее был плохой муж, который ее унижал. Возможно, это был прекрасный человек. Да, женатый вторым браком, но это ничего не значит. Кстати, в нашем спектакле муж и любовник – равные соперники. Зиновий Борисыч – не слабое звено. Но, видимо, речь идет об отторжении на физическом уровне. Катерина, с одной стороны, полнокровная молодая женщина, с другой – чахнущий без солнца цветок. Но это солнце ее и опалило.
Спектакль “Катерина Ильвовна” заканчивается смертью героини. Фильм “Прости нас, Юшка”, на съемках которого мы находимся, также закончится смертью главного героя. Но, в отличие от Катерины Львовны, Юшка – праведник, которого смерть делает мучеником. В этом видится библейская глубина…
Тема смерти, вообще, одна из ключевых в творчестве Андрея Платонова. Для него характерны размышления о цикличности жизни. Что жизнь человека по сравнению с историей земли? Песчинка. Мы просто не может даже оценить масштабов того, что нас окружает.
Люди, которые были рядом с Юшкой многие годы, не разглядели его. Какое-то понимание приходит после его смерти. В жизни ведь тоже часто случается, что за бытом мы не видим человека?
Я думаю, что даже люди, которые являются мужем и женой и имеют детей, часто друг друга не знают. Конечно, есть исключения. Но внутри каждого – космос, который полностью познать может только он сам. Я знаю, что нет ни одного человека в мире, который сможет узнать меня до конца. Останутся свои секреты даже от самых близких людей. О чем-то постыжусь сказать, какие-то моменты просто глубоко личные. А что-то, может, вообще никому не интересно.
Фото: Виктор Гетман Такие люди, как Юшка существуют сейчас?
Конечно! Где-то существует Катерина из “Грозы” и Катерина Львовна, и Наташа Ростова. Все есть! В том числе и такие люди, как Юшка. Но их единицы.
Нужно подставлять левую щеку, когда бьют по правой?
Для меня ответ однозначный: да. Борьба ни чему хорошему не приводит. С чем бороться? Иногда смотришь на ситуацию и представляешь, что камера отъезжает вверх, в небо. Любая проблема, из-за которой переживаешь, кажется тогда смешной. Смотришь на это, как режиссер. Главное - принять мир вокруг себя и себя в этом мире. Я не говорю, что это - истина, но для меня сейчас это так.
