В
список вошли: "Генерал и его семья" Тимура Кибирова, "Бывшая Ленина" Шамиля Идиатуллина, "Собиратель рая" Евгения Чижова, "Чертеж Ньютона" Александра Иличевского, "Добыть Тарковского. Неинтеллигентные рассказы" Павла Селукова, "Деление на ночь" Григория Аросева и Евгения Кремчукова, "Олег Куваев: повесть о нерегламентированном человеке" Василия Авченко и Алексея Коровашко, "Сияние жеможаха" Софии Синицкой, "Наполеонов обоз. Книга 1. Рябиновый клин. Книга 2. Белые лошади. Книга 3. Ангельский рожок" Дины Рубиной, "Насквозь" Наталии Громовой, "Земля" Михаила Елизарова, "Предместья мысли. Философская прогулка" Алексея Макушинского, "Чуров и Чурбанов" Ксении Букши.
Не буду изображать из себя всезнающего эксперта – больше половины из представленных книг я не читал, поэтому выбор Экспертного совета ругать или хвалить сейчас не имею права. Мне лично жаль, что в финал из лонг-листа не вошли "Весна народов. Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой" Сергея Белякова, "Царь Дариан" Андрея Волоса, "Чистый кайф" Андрея Геласимова, "Средняя Эдда" Дмитрия Захарова, "Промежуток" Инги Кузнецовой, "Уран" Ольги Погодиной-Кузьминой, "Есенин. Обещая встречу впереди" Захара Прилепина, "Ода радости" ВалерииПустовой, "Пёс" Кирилла Рябова.
Фото: svlib.ru
Не все из перечисленных произведений мне понравились, но дело в том, что вхождение в финал премий вызывает повышение внимания к ним остатков нашей литкритической братии, и появляется больше отзывов. Хотелось бы почитать серьезные рецензии о книге, скажем, Геласимова или Кузнецовой, которые оставили у меня сложное впечатление. Думаю, шорт-лист бы спровоцировал более подробный разговор об "Оде радости" Пустовой, "Псе" Рябова.
К сожалению, на длинные списки в последнее время реакции почти нет, и многие достойные внимания (не в смысле наград в виде денег и дипломов) произведения уходят в небытие незамеченными. А главное для писателей, это обсуждение того, что они написали.
Но список финалистов, как известно, не резиновый. Кто-то должен был выпасть.
Уже не удивляет поднявшаяся в соцсетях (официальные СМИ дают теперь лишь сухую информацию о событии) брань по поводу решения Экспертного совета. В декабре такая же брань наверняка разразится в отношении выбора лауреатов. Это уже традиция, некий обряд.
Приведу пост в "Фейсбуке" критика и публициста Андрея Рудалёва:
Андрей Рудалев. Фото: Литгазета
"По "Большой книге" все прежнее: следует каждый год ротировать так называемую "литературную академию" при премии. Но даже не это. "Совет экспертов" во главе с Бутовым. Он пожизненный этот квинтет? А ведь нет секрета в том, что именно этот совет занимается фильтрацией короткого списка, жестко цензурирует его. Посмотрите на учредителей премии с Альфа-банком во главе. Там есть и Сысуев, и Григорьев, и Швыдкой.
О чем тут еще можно говорить? Лучшие силы, лучшие люди собрались, чтобы формировать образ "большой книги", создали массированную эшелонированную оборону вокруг нее, по сути, приватизировав понятие литературной эталонности. И какой тут смысл рассуждать о том, каков тот или иной список, насколько он достоин, как и победители? На мой взгляд, это просто банальная пошлятина".
Я нахожусь в уязвимом положении, выступая защитником институции "Большой книги": с первого сезона меня включили в жюри, потом я на несколько лет перешел в Совет экспертов, потом вернулся в жюри, три раза был финалистом премии, из них один раз удостоился лауреатства.
Да я и не собираюсь защищать. "Русский Букер" был устроен иначе, и тоже каждый сезон получал ушаты возмущений и проклятий, "Национальный бестселлер" имеет отличную и от "БК" и от "РБ" структуру, но и он нещадно критикуем.
Ссылка на учредителей вообще выглядит несостоятельной. Да, этот круг людей по своей воле или по настоятельной рекомендации сверху организовал эту премию, финансирует ее; других учредителей, видимо, не нашлось… Назвать "Большую книгу" абсолютно либеральной, этаким междусобойчиком – нельзя. Слишком много исключений.
Почему я взял пост именно Андрея Рудалёва? Меня тревожит то, что с ним происходит. Мы давно знакомы, наши отношения пережили несколько этапов. То мы были противниками, то товарищами, то союзниками, то снова противниками, потом опять обретали точки для товарищества… В последнее время Андрей все чаще выпускает вот такие тексты (то короткие, то длинные), в которых именно долбит. Он не сомневается, не пытается размышлять, объяснять, а как-то уже рефлекторно, что ли, по традиции, поносит тех, кого считает врагами. Те силы, структуры, институции, что ему враждебны.
Может быть, для политика это и правильно, а для литературного критика, для думающего публициста, мне кажется, губительно.
Он повторяет путь Сергея Морозова, который за несколько лет из очень интересного критика превратился в критикана. Да и многие другие двинулись по этому пути – мочат, чмырят, а не размышляют и изучают…
Сергей Морозов. Фото: traditsiya-avangard.ru
В своем посте Рудалёв и не пытается представить альтернативный список финалистов, зато фактически призывает разогнать "Большую книгу" как таковую. Предложения реформы вроде как есть, но они произносятся вскользь, кажется, для проформы. На эти предложения можно ответить: состав Экспертного совета пусть не целиком, но время от времени ротируется, "литературная академия" насчитывает больше ста человек, и это люди разных взглядов… Рудалёва, как он дает понять, не устроил бы любой список финалистов, потому что это список финалистов именно "Большой книги".
Насчет "приватизации понятия литературной эталонности" согласиться не могу. Есть "Ясная Поляна", для многих премия намного более объективная, независимая и широкая, чем "Большая книга" (хотя и "Ясной Поляне" достается ежегодно), есть "Нацбест". Есть в конце концов Государственная премия и Премия правительства России в области культуры… Андрей Рудалёв сугубый государственник, и кто мешает ему создавать из лауреатов премий от государства "литературную эталонность"?
Да, ощущается пустота на то ли правом, то ли левом (теперь всё перемешалось) фланге. Исчезли премии "России верные сыны", "Золотой Дельвиг". Но появились премии "Дальний Восток" имени Арсеньева, "Чистая книга" имени Федора Абрамова, которые, в том числе и усилиями Андрея Рудалёва, возможно превратить в альтернативу "Большой книге". Но легче, видимо, по традиции бранить, чем создавать.
