Прозаик Александр Евсюков обладает редкой, если не уникальной особенностью – пишет преимущественно рассказы и эссе (а также
критические статьи). В наше время рассказы "не модны", потому что их тяжело публиковать, особенно в виде книг – издательства предпочитают романы, а то и эпопеи. Вот нынешние молодые авторы (а Евсюков еще не преодолел порог сорокалетия) и переходят от малой прозы к объемным и тяжеловесным формам... Евсюков не из таких. Он упорно и последовательно "служит" неблагодарному жанру рассказа, литературная сложность и художественное богатство которого не всегда оценивается по достоинству, что становится не виной, а бедой сочинителей рассказов и порой заставляет их "отрекаться" от малой формы... Наш автор хранит ей верность. Единственное исключение – повесть "Черный Орел", связывающая историю и современность. Ее панорама более сложна и насыщена драматизмом, чем положено для рассказа. "Черный орел" написан лет пять назад, и автор включил повесть в оба вышедшие сборника. Благодаря этому читатель "Двенадцати сторон света" тоже узнает легенду о героическом темнокожем лётчике Вашингтоне Линкольне и самостоятельно ответит на вопрос, реальны ли его подвиги, или они были фарсом, и что лучше для истории как процесса – патетические предания или голая жесткая неприглядная правда.
Три года назад я рецензировала первый сборник прозаика "Контур легенды":
"Александр Евсюков предпочитает… писать жесткую, если не брутальную, заостренную на узнаваемых проблемах, предметах и явлениях, ставящую нравственные вопросы и четко форматированную прозу. "Любовь, война, творчество" — об этих категориях можно говорить и как об основах писательского мировоззрения Евсюкова. Но война у него не обязательно — батальное полотно. Ежедневная борьба за место под солнцем, настойчивость в достижении цели, вечная "битва" мужчины и женщины — все это тоже источник вдохновения для писателя". Я отмечала главные характеристики стиля Евсюкова. Это краткие, внутренне ритмичные, точно сформулированные фразы, выстраивающиеся в столь же краткие и чёткие сюжеты, проникнутые действием, что дает особый зрительный эффект: "панорама, достойная трилогии, умещается в лаконичном, сжатом, точно пружина, тексте". Умение писать именно так делает малую форму для прозаика верным выбором.
Александр Евсюков. Фото: ФБ.
В "Двенадцать сторон света" входят 19 текстов, поделенных на три части. Повесть "Черный Орел" и рассказы "Ведьма", "День палача", "На корейской границе", "Вплавь" и "Караим" "перекочевали" из первой книги. Что касается новых рассказов Евсюкова, я нашла в них любопытную динамику. В авторе появилась некоторая сентиментальность, тяга к благополучным развязкам и счастливым финалам историй, которые закручиваются вокруг "свинцовых мерзостей жизни". Так, в рассказе-диптихе "Приступ" маленького мальчика Лёню дважды выручает чудо, сотворенное обычными, в сущности, людьми. Сначала скандального соседа Анатольку, терроризировавшего весь подъезд жалобами и придирками, поставил на место мастер, пришедший менять дверь; а потом Анатолька сам так "перевоспитался", что помог Лёне вызвать "скорую", когда дедушку наедине с внуком сразил сердечный приступ.
В истории с двузначным названием "Сапог" (вместо эпиграфа справка: "Сапог —1. Бывший военный, сохранивший армейские привычки. 2. Невежественный, не разбирающийся в чём-либо человек") именно такой тесть переводит неудачливому писателю-зятю на карту крупную сумму и помогает помириться со своей дочерью, так как прочитал его прозу и испытал катарсис. "Читаю, читаю — и как-то не так мне становится, не пойму отчего. Как будто похмелье прошло, а трезвость так и не наступила, — он смущённо провёл ладонью по лысине, будто говорил о чём-то постыдном. — И вдруг шарахнуло, почти как при контузии: это же — про меня. Точно про меня. Только я бы слов таких не подобрал. Одни мысли куцые, а тут — на тебе…".
Фабула рассказа "Пёс с ней" прозревается с названия – деморализованная предстоящим разводом женщина подбирает на улице брошенного дога, и они живут душа в душу, так что когда за собакой приходит бывший хозяин, Малыш рычит и бросается на него – и остается с богоданной хозяйкой. Автор сообщает вместо постскриптума: "…у Тани в жизни будет несколько собак, хотя ни одну из них она и не подумала бы заводить нарочно. …каждая её собака неизменно будет объявляться сама и, протяжно заглянув в глаза, привязываться невидимой пуповиной к сердцу. …Таня с мужем помирятся ещё дважды, прежде чем разойтись насовсем". Рассказ с пугающим заголовком "Моя вдова" на деле не страшен и даже не пессимистичен. Наоборот: спивающийся художник Вильгельм, работник невзрачного краеведческого музея, проводит экскурсию для красивой состоятельной женщины, в которой не сразу узнает свою юношескую возлюбленную. Он когда-то изменил ей по глупости и расстался с любимой на девятнадцать лет. Спустя долгий срок, после брака с богачом, умершим от рака, Аня разыскивает мужчину из прошлого (она нарочно явилась в музей): "Сделаю тебе одно предложение. Я хочу стать твоей вдовой. У нас ничего не будет, мне просто нравится твоя фамилия. Хочу проводить тебя в красивом гробу. Обещаю, я провожу тебя так, как никто больше не проводит". Ее предложение стимулирует Вильгельма бросить пить, взяться за ум, вернуться к нормальной жизни и полноценному творчеству. Правда, любимая женщина пока не с ним – но он не теряет надежды…
Такие "облагораживающие" сюжетные ходы встречаются в большинстве новых рассказов Евсюкова. Интересно, что в целом автор себе не изменяет: удручающие обстоятельства героев описывает с типичным для него вниманием к деталям и художественной остротой, показывая глубину их падения, страха, горя. Тем ярче на этом скорбном или унылом фоне проступает элемент чудесного. Случайность ли это, или новый виток творческого пути – покажет время. На основании десятка рассказов выводы делать преждевременно, и все же не заметить новой особенности невозможно. За рабочую версию можно, наверное, принять "усталость" прозаика от отражения жизни как она есть, отторжение "чернухи", писательский интерес придать рассказам счастливый исход. Хотя и абсолютно "святочными", сказочно-благостными эти тексты называть нельзя.
Литературный критик
Михаил Хлебников тоже подметил "лучи солнца" в новой прозе Евсюкова. Он говорит в отзыве на обложке:
"Каждая из "сторон" – отдельная история, которая каким-то образом сцепляется с другой, создавая непростой объёмный мир со своим неповторимым ландшафтом. Каким бы драматическим и даже трагическим он ни был – природный свет присутствует в каждом рассказе. В нашем условном, искусственном мире такое качество не может не привлечь своего читателя. Идти на свет – это правильно".Другое дело – эссе, которым отведена третья часть сборника. В них словно бы перешла из художественной прозы прежняя жесткость Евсюкова. Эссе в книге всего три. "Крупная дичь" – в специфическом жанре "эссе-автоинтервью о вдохновении": автор сам себе задает вопросы о тайнах писательского мастерства и сам на них отвечает через воспоминания и чувства, которые испытывал в приливе творчества. "Но уже предчувствовал рокочущее приближение. Как будто выходишь на океанский берег, и совсем скоро тебя подхватит большая приливная волна. И вот на третий день, утром которого в саду выпал первый снег, волна пришла и подхватила меня, как щепку… я мог только записывать, строчить, заполняя лист за листом. Боясь лишь одного — всё равно чего-то не успею".
Эссе "Письма Горе" – своеобразные путевые заметки с литературного фестиваля в Карелии и поездки на гору Воттоваару, которую местные зовут Смерть-гора. Своеобразие в том, что писатель обращается в письмах к горе, словно делая ее своим соавтором. В этих писательских исповедях чередуются эпизоды дурашливые, лирические, комические и грустные, так что тяжелого впечатления эти два эссе не оставляют. Но вот первое эссе, "Сюжет", тоже автобиографическое, тоже о становлении автора, отличается от них по интонации. Это откровенный рассказ о взрослении "не такого как все" человека за сто первым километром – в городе Щёкино Тульской области, где, несмотря на близость к толстовским местам (километров восемь до Ясной Поляны), читающий ребенок вызывает у соседей удивление и отторжение:
"От самых прозорливых бабушек можно было не раз услышать:
— А помнишь, у Маруськи-то малый всё-всё читал? Так и свихнулся. Еле сторожем пристроила, а потом уж и туда не брали. И этот в ту же степь".
О "малой родине" обычно так не пишут. Существуют моральные устои, согласно которым место рождения писателя должно оставаться для него священным, любимым, удостаиваться только лестных слов и сладостных воспоминаний. Евсюков не боится нарушить эту заповедь, как в школьном детстве не боялся "выворачивать наизнанку все фольклорные задумки" и сюжеты приключенческой классики, веселя своими россказнями не читающих сверстников. Он серьезно считает, что с тех-то экспериментов со словом и начался как сочинитель. Дальше – хуже: родной город превратился для писателя, только что окончившего институт, в поле противостояния с родным отцом. Противостояния натурального, с жалобами в полицию, судами и прочими дрязгами, точку в которых поставила только смерть отца. Заканчивая повествование об этом отвратительном опыте, Евсюков пишет: "Спасибо родному дому", - за то, что суд с близким человеком дал ему много материала для возможного будущего романа. Невозможно воспринимать эти слова всерьез, а не как черную иронию. Тем более, что, как мы уже знаем, Евсюков, точно Чехов, "специализируется" на рассказах, не на романах. И рассказ, несмотря на его "неблагодарность", платит своему верному автору взаимностью. Публикациями в журналах судьба Евсюкова не обделила, вот уже два сборника рассказов и эссе вышли в свет, и к тому же писатель становился лауреатом или финалистом именно "профильных" конкурсов, где рассматривались краткие художественные формы или статьи. Советую всем прочесть книгу "Двенадцать сторон света" и убедиться в литературных возможностях рассказа.
