Сцена из "Оперы о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем". Фото: Елена Лапина
Наши современники советско-российский композитор Геннадий Банщиков и советско-белорусский композитор Сергей Кортес обратились за сюжетами к русской классике. Трагикомические истории повести Н. В. Гоголя "Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" и пьесы А.П. Чехова "Медведь" легли в основу камерно-вокальных сочинений двух авторов. Написанная в 2007-ом опера С. Кортеса "Медведь" впервые прозвучала в том же году на сцене Белорусской филармонии в Минске. Ее премьера в Самарском театре оперы и балета состоялась в 2015-ом. "Опера о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" Г. Банщикова, сочиненная еще в 1971 году по заказу Кировского ныне Мариинского театра, где состоялась ее премьера, является премьерной постановкой Самарского театра нынешнего сезона. 5 марта 2020 года самарцы увидели новую работу оперной труппы.
Теперь две малые оперные формы, родственные по комическому жанру, объединились в один спектакль в афише Самарского театра. Этот свежий вариант Банщикова-Кортеса в одном вечере, выбранный самим театром к показу на фестивале, хоть и с опозданием все же прибыл в Москву.
Сцена из "Оперы о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем". Фото: Елена ЛапинаРежиссерский почерк Оксаны Штаниной в ее постановке оперы Банщикова про двух ссорящихся Иванов и Михаила Панджавидзе в его постановке оперы Кортеса о надвигающейся дуэли молодой вдовы и помещика, безусловно, разнился, привнося стилевой контраст, тем интереснее оказался результат зрительского восприятия.
Геннадий Банщиков написал оперу для двух действующих лиц, тенора Ивана Ивановича и баса Ивана Никифоровича с камерным оркестром. Оксана Штанина с художником Александром Пырялиным в своем сценическом прочтении поместили героев в коммунальную квартиру, введя новых персонажей. Это был вполне обоснованный режиссерский ход. Ссора - обычное дело в многожильцовой квартире. Постановщики построили взаимоотношения поющих свои партии главных героев и разговаривающих актеров, соседей по коммуналке, через ситуации, навеянные рассказами Михаила Зощенко. Баба, алкоголик, певец, который не пел, жена певца, населяющие тесную коммуналку, выясняли отношения, делили места общественного пользования, жили на виду у всех, сообща - все это создавало дополнительный пласт юмора и сатиры. Это, несомненно, улучшало визуальное восприятие, усиливало театральность происходящего и главное, как у Гоголя, гипертрафировало бутафорность предлогов любых ссор.
Сцена из "Оперы о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем". Фото: Елена ЛапинаНо, к сожалению, решение чередовать музыкальные фрагменты введенными репликами и мизансценами, нацеленными на коммунальный сюжет, отвлекало от восприятия целостности музыки оперы. Авторская музыкальная драматургия потерялась. Сочинение Геннадия Банщикова, посвященное ни больше ни меньше самому Рихарду Штраусу, слегка "опростоволосилось". А по своей фактуре, оркестровке, композиторской сделанности опера претендует на определенный изыск.
Правда, сцена с "сообразим на троих", когда Иван Иванович с Иваном Никифоровичем и молчаливым алкоголиком затянули украинскую песню "Дивлюсь я на небо тай думку гадаю…", получилась очень уместной в таком режиссерском контексте.
Геннадий Банщиков, как и Николай Гоголь в детстве жил на Украине. Лейтмотивом своей оперы композитор сделал эту знаменитую песню на стихи Михаила Петренко (1817-1862) и музыку одной из первых женщин-композиторов в Российской империи Людмилы Александровой, чьи годы рождения и смерти неизвестны. Под напев этой мелодии в разной оркестровке Иван Иванович и Иван Никифорович то дружат, то ссорятся.
Сцена из "Оперы о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем". Фото: Елена ЛапинаАнатолий Невдах (Иван Иванович) и Андрей Антонов (Иван Никифорович) показали хорошую актерскую и вокальную работу. Именно артистизм исполнителей добавлял выразительности вокальным партиям, которые чуть "плавали" в не очень аккуратной игре оркестра. Спишем недостатки на новизну репертуара.
Сцена из оперной миниатюры "Медведь". Фото: Елена ЛапинаВо втором отделении в оперной миниатюре Сергея Кортеса "Медведь" оба артиста показали просто отличную работу. Блестяще провел свою роль Андрей Антонов (помещик Смирнов). Ему под стать выглядела Татьяна Гайворонская, капризная, комически трагичная вдова Попова. У Анатолия Невдаха была небольшая, но очень характерная роль ленивого и трусливого слуги Луки. Режиссура и сценография выглядели исторически традиционно, очень органично, предельно работая на выявление литературно-музыкальных смыслов.
Сцена из оперной миниатюры "Медведь". Фото: Елена ЛапинаИ оркестр тоже "подтянулся", играя собранно и концентрированно. Дирижерский жест Алексея Ньяга был жестко упругий и мягко пластичный одновременно. На поклоне под аплодисменты смуглый маэстро в черной шелковой рубашке с жабо выглядел учителем изящных искусств, персонажем самого спектакля.
Публика выражала громкое одобрение создателям спектакля и артистам Самарского театра. Две различные постановки, два разных композиторских и режиссерских стиля, два взгляда на театр, женский и мужской - впечатление очень яркое и чрезвычайно интересное.
Сцена из оперной миниатюры "Медведь". Фото: Елена Лапина