12 сентября Ростовский государственный музыкальный театр поднял занавес нынешнего фестиваля "Видеть музыку" мощным балетом "Спартак" Арама Хачатуряна, затем ростовчане показали "Сильву" Имре Кальмана и завершили свои московские гастроли монументальной "Турандот" Джакомо Пуччини, разыграв сюжет в стиле "большой оперы" на Новой сцене Большого театра. Для кого-то фестиваль еще впереди, а южане уже возвращаются в Ростов-на-Дону.
Последняя незавершенная опера композитора-вериста Пуччини, в которой он опроверг художественные принципы веризма, заложил многослойные смыслы и не ответил на поставленные вопросы, привлекает постановщиков своей сложностью и неоднозначностью. Этот непростой творческий челлендж в Ростовском музтеатре был осуществлен режиссером-постановщиком Павлом Сорокиным. Художником-постановщиком выступил Вячеслав Окунев. Их единомышленники в сценографии: художник по свету Ирина Вторникова, художник видеоарта Сергей Некозырев, художник-модельер Наталья Земалиндинова. Музыкальный руководитель и дирижер Андрей Иванов.
Фото: Елена ЛапинаЛибретто оперы написали Джузеппе Адами и Ренато Симони по одноименной сказке Карло Гоцци. Но композитор желал прочитать сказку "современными глазами". Так, фьяба - театральная сказка - венецианского графа Гоцци переплавилась в высокую трагедию с развернутой лирико-драматической линией и большим эпическим началом. Поэтому была введена в сюжет новая героиня Лиу, вместо масок "дель арте" появились китайские министры Пинг, Панг, Понг, а в партитуре впервые возникли большие хоровые номера, что прежде было не свойственно Пуччини.
Создатели спектакля также прочитали оперу "современными глазами". Придумщики ростовской "Турандот" параллельно предлагали зрителю размышлять о техническом прогрессе, IT технологиях, вкрапленных в сценическое действие постановки, как компьютеризация в повседневную жизнь людей. Сравнить, оценить возможные пути развития человечества, ответить на вопросы: нужны ли духовность, жертвенность ради любви, настойчивость в преодолении трудностей или искусственный интеллект предаст забвению человеческие чувства, кипящие на сцене. Возможно, такова идея прочтения великой оперы Пуччини авторов спектакля.
Фото: Елена ЛапинаСегодня актуально и модно строить постановочные концепции оперных шедевров на расчерчивании параллелей с современной виртуальной жизнью, компьютерными развлечениями, вводя в сюжет нынешнюю цифровую действительность. Недавняя премьера "Вольного стрелка" Вебера в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко также использовала "вариации" на такую тему. Режиссер Александр Титель всех героев сказки-легенды превратил в сотрудников компании по разработке компьютерных видеоигр. Получился очень спорный результат, восприятию мешала перенасыщенность видеоряда, необоснованность поведенческих мотиваций артистов. Ростовский театр реализовал подобную идею более органично, не испортив сюжетную канву, сохранив пуччиниевскую ауру. Это новая работа коллектива, премьера которой состоялась в апреле 2021 года.
Сценографически спектакль получился очень ярким. В качестве оммажа автору первоисточника Карло Гоццы из Венеции на заднике сцены в компьютерной проекции периодически возникало огромное лицо Турандот - венецианская маска. Во всяком случае такие аллюзии возникли. Двухъярусные декорации, выстраивающие независимые сценические пространства, насыщенный видеоарт предлагали масштабный сценографический контекст, в котором развивается действие. Хорошая работа светохудожника усиливала роскошество Запретного города, правильно расставляла акценты протекающего сюжета. Костюмы сочетали отчасти историзм и псевдокитайский колорит, выглядели очень эффектно. Все в целом отличалось вкусом и не перегружало визуальное восприятие.
Хор активно участвовал в драматургическом процессе, оркестр добавлял масштабной мощи массовым сценам. Жаль, что солисты часто тонули в оркестровой динамике. Брасс-ансамбль расположился в первой крайней ложе партера, а не в оркестровой яме, как остальной состав. Это естественным образом еще больше перекрывало сольные голоса слушателям. В третьем акте медь вернулась в яму, и сразу появился баланс. Флейта пикколо в самом конце тянула высокую ноту предельно долго, чуть поколебался строй, но звук не сорвался, на пианиссимо это сделать очень трудно.
Кирилл Чурсин (Калаф) спел звездную арию своего героя, легко взобравшись на самую высокую ноту, чуть дрогнул, но показал красивый переливчатый тембр голоса. Верхушки у вокалиста более крепкие, низы же звучали трудней и тембр пропадал.
Фото: Елена ЛапинаЕкатерине Красновой (Турандот) в образе ее царственной героини не хватило надменной величественности, Наталье Дмитриевской (Лиу) немного не доставало все-таки рабыни. Отчасти, из-за ее костюма образ Лиу в белом красивом платье походил на принцессу. Вероятно, по задумке белый олицетворял чистоту души.
Трио Семен Антаков (Пинг), Юрий Кожурин (Панг), Глеб Меланич (Понг) своими типажами-масками справились с функцией оттенить назревающую драму. Их образы подавались в виде преуспевающих карьеристов, щегольски одетых успешных бизнесменов, иногда влезающих в шкуру, точнее в передвижной напольный костюм исторических персонажей.
Следуя полностью законченным композитором при жизни номерам партитуры, сюжет по режиссерскому решению остановили на сцене смерти Лиу и обрамляющим ее хоровым реквиемом по героине. Красивая картинка звездного неба, поднимающееся на качелях тело девушки в космос символизировали очищающий катарсис и высвобождение чистой энергии любви.
