Почти тридцатилетие спустя после создания "Женитьбы Фигаренко" состоялась премьера последней и лучшей, по словам композитора, его оперы. На сцене Белоколонного зала княгини Шаховской театра Геликон-опера произведение с трудной судьбой обрело, наконец, зрителя.
Фото: Ирина ШымчакГалина Тимакова, режиссер-постановщик "Женитьбы Фигаренко", рассказала перед началом спектакля: "Вера Таривердиева, жена композитора, обратилась к Бертману с просьбой поставить оперу, когда-то дважды возвращенную театрами автору с отказом в постановках. Дмитрий Александрович предложил попробовать со студентами его курса, поручив, в частности, мне и ребятам изучить произведение. Поначалу радостно думали, что Таривердиев, кинокомпозитор-песенник, и в опере будет таким же. Оказалось, что это очень непростая опера, непривычная музыка, трудная ритмически. Было сложно. Потом уже студенты разобрались, поняли стилистику, структуру и полюбили музыку. Самое трудное было понять сюжет оперы - ремейк "Свадьбы Фигаро" Бомарше-Моцарта, перенесенный в 90-е перестроечные годы постсоветской эпохи. Сам цирюльник Фигаро превратился в парикмахера Фигаренко, со своей невестой Варварой Сюзоновой пытающийся открыть частный кооператив. Граф Альмавива стал Евграфом Альмавивовым, председателем Горисполкома, мешающим им. И все девять персонажей переселились из комедии Бомарше, превратившись в современников Перестройки. Нынешним ребятам трудно было понять ту жизнь, тогдашний дефицит, например, такой текст: "Продажа по открыткам костюмов Адидас". В остальном - это комедия положений - тайные свидания, переодевания, интриги. Сначала мы выпустили спектакль на сцене нашего учебного театра. Бертман пообещал, что если получится работа, тогда состоится мировая премьера "Женитьбы Фигаренко" уже на сцене Геликон-оперы. Энтузиазм ребят увеличился. Они впервые работали с настоящим театральным оркестром и дирижером. В результате Дмитрий Александрович собирается оставить этот спектакль в репертуаре Геликона."
Фото: Ирина ШымчакВ музыке оперы "Женитьба Фигаренко", написанной Таривердиевым в 1989-1990 годах, частично слышится стилистическая направленность на барочно-классицистскую манеру изложения. Солирующий гобой или флейта на фоне ритмических формул музыки 17-18 веков у струнной группы отсылают нас к благородным оперно-симфоническим примерам Генделя и Моцарта. Стилистический колорит той эпохи несет в партитуре Таривердиева клавесин (синтезатор в спектакле) - необходимый атрибут сопровождения всех оперных речитативов. Хотя четкого деления на арии и речитативы в опере нет. Присутствует сквозное развитие сольных и ансамблевых сцен. Вся эта жанровая принадлежность, заимствованная из академизма, сочетается с совершенно бытовой мелодекламацией и широкодиапазонной некантиленной мелодикой вокальных партий. Высокий оперный стиль обесценивается героями а ля Зощенко, превращаясь в тот самый гротеск, который обозначил сам автор. Бесхитростные декорации на сцене, огромные клетчатые сумки "челноков" 90-х, тоже работают на этот образ (сценография Сергей Егоров).
Фото: Ирина ШымчакТаривердиев, автор знаменитых хитов из "17 мгновений весны", все же безошибочно узнаваем в непривычном для нас амплуа оперного композитора. Он периодически цитирует сам себя. А то вдруг пошутит и вытащит посреди перестройки романс "Средь шумного бала" Чайковского в сцене Сюзоновой (Елизавета Нарсия).
Действительно, вокальные партии героев трудны и мелодически, и ритмически. В очень высокой тесситуре поет Розалия Трофимовна Альмавивова (Татьяна Левина), сложно хроматические "пляшущие" интонации в партиях характерных героев Керубинова (Михаил Мышлянов) и Бартоловича (Андрей Макаров). Эта трудность заставила ребят, буквально, "вызубрить" сложный музыкальный текст. Все чувствовали себя очень уверенно, отлаженно работали с дирижером-постановщиком (Валерий Кирьянов). Конечно, шикарный декор Белоколонного зала княгини Шаховской требует от артистов еще и некоего "лоска". Так сказать, место обязывает. У сегодняшних выпускников еще все впереди. А то, что они "защищали" диплом в настоящем театре уже сделало им честь. Теперь публике решать вопрос о сценической жизненности детища Микаэла Таривердиева оперы "Женитьба Фигаренко".
Фото: Ирина Шымчак