Фото Сергея Газетова предоставлены Рязанским театром драмы.
Сцена — комната, бежевая, заляпанная и совершенно голая. Эта коробка с дверными проёмами да собственная одежда — весь материальный мир, которым обходятся актеры во время спектакля. Где-то за стеной есть стол, стулья, падают тарелки, происходит какая-то жизнь — но то, что важно творится тут в пустом и мрачном "ничто".
Этот мир завязан на фигуру Николая Алексеевича Иванова (Валерий Рыжков), помещика, переживающего худший период жизни. Некогда обеспеченный, активный, обаятельный и любящий человек стал тенью себя прежнего. С первой секунды мы в курсе претензий, что предъявляют ему жена, Анна Николаевна (Анастасия Бурмистрова), Миша Боркин (Роман Горбачев) или доктор Львов (Никита Левин).
![](/files/2192472191.jpg)
Повторяющиеся, ритуальные фразы вызывают сомнение, а точно ли это прямая речь окружающих или внутренние голоса долга, любви, совести, которые пытаются достучаться до Иванова, но вызывают лишь раздражение.
Сам Николай Алексеевич объясняет своё состояние просто и образно — "душевно надорвался". А современный зритель может увидеть и симптомы серьёзной депрессии: долгая и стабильная потеря интереса к обычным делам, неспособность сконцентрироваться, отсутствие энергии и дурное настроение. Даже мир Иванову видится в полумраке.
![](/files/219251ft9h.jpg)
То, что тусклое освещение — это индивидуальные настройки оптики для героя, понятно по паре моментов, когда Николай Алексеевич на миг возвращается в нормальное своё состояние. Сцена тут же озаряется ярким тёплым светом. И тем заметнее на контрасте последующая потеря жизненных сил и затухание.
Ещё один символ, позволяющий приглядеться к внутреннему состоянию главного героя — монотонный глухой стук. Он раздаётся откуда-то извне и сопровождает действие практически постоянно. То ли стук сердца, то ли кричит сова, предвестник смерти. Это единственное "музыкальное" оформление спектакля, и постепенно к стуку привыкаешь настолько, что момент, когда наступает тишина, ощущается потерей.
Два раза эта тишина оглушает — в момент смерти Анны и чуть позже, когда, попав в повторяющуюся реальность, Иванов решает вырваться из замкнутого кольца радикальным способом.
![](/files/219249rdso.jpg)
Дмитрий Акриш длит агонию героя чуть дольше, чем гуманный доктор Чехов, но финал остаётся неизменным. Когда пациент убежден, что "лень есть лень, слабость есть слабость", депрессия — болезнь смертельная.