Будущий народный артист РСФСР и Лауреат Государственной премии родился в 1934 году в интеллигентской семье. Анна Ахматова, Михаил Зощенко, русский поэт-имажинист Анатолий Мариенгоф, Евгений Шварц – все они захаживали на огонек к отцу режиссера Михаилу Эммануиловичу Козакову. Что, впрочем, неудивительно – он и сам был вхож в литературную среду, был писателем.
Фото: yandex.com
Мать – Зоя Александровна Никитина, урожденная Гацкевич, - дворянка, не покинувшая Россию в грозовые годы революции, - работала в "Издательстве писателей в Ленинграде". Царившая в доме творческая атмосфера петербургской богемы не могла не оказать влияния на юного Мишу: мальчик увлекался поэзией, много и увлеченно читал. Позже, в зените своей актерской и режиссерской славы он сохранит свои литературные привязанности; его голос мы слышим в аудиозаписи стихов Тютчева, Пушкина, Бродского; моноспектаклях "Евангелие от Мастера" и "Гамлет. Тема и вариации" - по произведениям Булгакова и Шекспира… Поэтическим наследием Бродского Михаил Михайлович будет вдохновляться и создавая спектакль "Концерт для голоса и саксофона" (поставлен в 1999 году, совместно с Игорем Бутманом).
Фото: obozrevatel
Но это все впереди, а пока что…Ребенком столкнулся будущий режиссер с вопиющей несправедливостью, горькой правдой и прозой жизни: семьи коснулись ужасные сталинские репрессии – одна из трагедий кровавого XX века; мать и бабушку мальчика дважды арестовывали – до начала Великой Отечественной Войны и вскоре после ее окончания. К счастью, обе выжили; им удалось вернуться из лагерей, - но, думаю, подобная порочная практика – аресты невиновных – должна была оказать ни с чем не сравнимое влияние на мировоззрение Михаила Михайловича; потому-то привычно романтизируемый советским кинематографом "Стальной Феликс" в его исполнении производил столь двусмысленное впечатление.
Фото: m.kino-teatr.ru
Не обошла семью Козаковых стороной и эвакуация; впрочем, это было одно из меньших зол в жестокие военные годы; семья избежала страшной ленинградской блокады. Мальчик провел 4 года в Краснокамском районе, в деревне Черная; после окончания ВОВ он возвращается в город на Неве и поступает там в хореографическое училище. А окончив школу, отправляется в Москву, - не верящий слезам город, - где его принимают в знаменитую Школу-студию МХАТ.
Так начинается его актерская жизнь и всесоюзная слава.
В 1956 году – только-только покинув стены родной alma mater, - Михаил Козаков уже снимается у Михаила Ромма в картине "Убийство на улице Данте", - и просыпается знаменитым. Его заметили: говорят, что еще тридцать лет спустя, пересматривая картину, зрительницы вздыхали: "Какой красавец". Действительно, молодой Козаков смотрится там очень эстетично. Один из первых воплощений банального, но, тем не менее, привлекательного зла в советском кинематографе; порок перестает изображаться упрощенно, гротескно-уродливо; фильмы перестают напоминать наивные детские сказки. Цель Михаила Ильича Ромма кажется очевидной современному критику; подчеркнуть, что злое начало может быть замаскировано красивым лицом и обаянием молодого мальчика.
Фото: m.kino-teatr.ru
Михаил Козаков прекрасно справляется с поставленной перед ним задачей. Его персонаж, Шарль Тибо, классический антигерой советского кинематографа. Коллаборационист, сотрудничающий с нацистами, больше всего на свете боящийся, что его заберут в армию, ведущий распутную жизнь, и, в конце концов, преступающий все моральные нормы, отправив на тот свет и отца, и мать, - такого человека нелегко было сыграть так, чтобы зрители поверили в то, что подобный персонаж вообще мог оказаться предателем; ведь предать можно только тех, кто тебе доверяет. Михаил Михайлович создает образ именно харизматичного зла.
Фото: proexpress.com.ua
В том же году он появляется на сцене в роли Принца Датского, - главного театрального трагического героя, которого годами мечтают сыграть, в том числе, и именитые актеры. Талант Михаила Козакова признали почти сразу; и следующие роли только подтвердили произведенное впечатление. Его охотно приглашают в новые проекты: картины "Восемнадцатый год", "Трудное счастье". И, наконец, одна из "звездных" его ролей, после которой актера стали узнавать на улицах, - Зурита в "Человеке-амфибии", приключенческом фильме про драматическую судьбу неисправимого идеалиста и нетерпимость к Другому, - Михаил Михайлович воплотил в нем еще один харизматичный образ антагониста главного героя.
Фото: 3.lostpic.net
Фильм понравился зрителям, несмотря на нападки советских критиков, считавших его "приторным и слащавым". Киновед Олег Ковалов находил подобные претензии вполне понятными и объяснял их чисто эстетическими причинами:
"Глаз человека 1960-х, адаптированный к эстетике неореализма и разнообразных "новых волн" с их культом натуральных и неприглаженных фактур, невероятно раздражала сама условная эстетика ловко и увлекательно сделанной, к тому же — внешне эффектной вещи. Это казалось не просто дурновкусием, а стратегически опасным отступлением от жизненной правды…"
Фото: fenixclub.com
Тем не менее, фильм понравился, актеров, снимавшихся в главных ролях, запомнили. Козакова запомнился именно в роли антагониста. Шарль Тибо, Зурита – казалось, после подобного дебюта актер обречен на амплуа всевозможных злодеев.
Сильвио в экранизации пушкинского "Выстрела" в 1966, циничный дядя главного героя Петр Иванович Адуев в экранизации "Обыкновенной истории", все эти роли могут показаться неискушенному зрителю персонажами отрицательными, однако, на самом деле, они, скорее, трагичны. Сильвио вообще один из главных трагических антигероев нашей литературы, его судьба напоминает страдания персонажей Шекспира и Кальдерона.
В "Обыкновенной истории" же показан – на примерах Александра и Петра Ивановича Адуева – путь, по которому проходили в то время очень и очень многие, - от романтизма молодости к горькому цинизму и разочарованию в жизни в зрелые годы, - с попыткой вернуть потерянное время, вновь ощутить сильные чувства в старости, - попыткой, разумеется, почти безнадежной. Мизантроп Петр Иванович в юности был похож на своего племянника, восторженный юноша постепенно начинает все больше и больше напоминать дядю, в конце концов изменяющему своей извечной холодно-саркастической натуре, - и не находящему больше в племяннике никакого сочувствия. Угасание эмоций, медленная смерть души, - такова "обыкновенная история", "маленькая трагедия" очень и очень многих представителей "потерянного поколения" гончаровской эпохи.
Фото: liveinternet.ru
Сложной можно назвать и следующую роль Козакова в экранизации мировой классики. Книга американского писателя Роберта Пенна Уоррена "Вся королевская рать", написанная в 40-ые, была очень популярна в СССР и в разгар оттепели 60-х, и даже в начале 70-х годов. Роль Козакова там – Джек Берден, от лица которого и ведется повествование, юноша, попавшийся на удочку беспринципного политика Вилли Старка, пытающийся делать сложный нравственный выбор, принять решение, - и невольно способствующий гибели как самого Старка, так и его противника, порядочного человека Адама Стентона. Представитель еще одного "потерянного поколения", в конце концов понимающий "ужасную правду": все мы - близнецы, участники одного кровавого кошмара, осознавший бесплодность своих надежд, - Джек в то же время не хочет смиряться с жестокой правдой и прозой жизни; это качественно новый герой, пытающийся бороться с несправедливостью, искать и находить ответы на "проклятые вопросы".
Фото: twitter.com
Рассказывая об этом фильме, вспоминают киношную байку; на съемках, мол, кто-то из актеров сказал, что роль Джека самая слабая в этом фильме. На деле же, она, скорее, одна из самых сложных, - ведь это одновременно роль "автора", комментирующего сюжет, и человека, находящегося в центре повествования; непроста она и в морально-нравственном отношении. Именно Джек задает зрителю (и читателю, - в книге Уоррена) неотвратимые свои вопросы, особенно острые в кровавом двадцатом веке с его нескончаемыми политическими жестокостями…
Фото: fenixclub.com
В те же годы Козаков много играл в театре. Часто все те же литературные роли. Не остановившись на образе "Гамлета" (Театр имени Маяковского, 1956), через три года он переходит в Московский Театр "Современник", где играет Камергера в спектакле "Голый Король" по пьесе захаживавшего к его родителям Евгения Шварца, того самого "дядю" Петра Ивановича Адуева в "Обыкновенной истории" (спектакль на этот раз превращают в фильм), Сирано в "Сирано де Бержераке" Ростана, Актера в постановке по пьесе М. Горького "На дне". Позже, в других театрах, его ждут роли Полония, Призрака – тени отца Гамлета, Дон-Жуана, Тригорина, Кочкарева из пьесы "Женитьба" Н. В. Гоголя…
Фото: ruspekh.ru
Параллельно с театральной деятельностью, в 1970 артист, как пишут, "возвращается на экраны". На самом деле, он никуда и не уходил, - просто именно в 70-ые годы были воплощены, наверное, одни из самых известных зрителю, запоминающиеся и узнаваемые гротескные роли Михаила Михайловича, - тот самый полковник Чесней из комедии "Здравствуйте, я ваша тетя! ", виконт в "Соломенной шляпке". Сами фильмы вошли в золотой фонд отечественного кинематографа.
В это же время Козаков впервые пробует свои силы в режиссуре. Картина "Ночь ошибок" выходит на экраны в 1975 году. А через три года настает время и для появления "Безымянной звезды", - фильма-мечты, с отсылками к европейскому кино (критики видели параллели даже с "8 ½" Феллини, в сцене на вокзале, где камера движется справа налево вместе с прогуливающимися группами персонажей). Сам сюжет отчасти напоминает кино 30-40х, - неизвестно откуда (очевидно, из несбыточных снов) появляющаяся в маленьком городке прекрасная женщина в изысканных туалетах, - надо сказать, абсолютно не от мира сего, - так, например, красавица Мона (Анастасия Вертинская) не понимает, что в поезде нельзя расплатиться фишками из казино, и ее потому высаживают на случайной станции. Начинающийся банально сюжет понемногу углубляется и превращается в противопоставление двух начал – мечты, возвышающей некоторых героев (Мона, Марин и учитель музыки Раду Удря), и все той же жестокой жизненной достоверности. С одной стороны, любовь, говоря словами Булгакова, "выскочившая как убийца из переулка", и грезы об открытии новых звезд, с другой стороны – "Ни одна звезда не отклоняется от своего пути", "5 минут пройдут" и женщина-греза вернется вместе со своим содержателем-циником Григом (еще одна роль харизматичного мерзавца, исполненная Козаковым) к привычному обыденному существованию в роскоши, просто потому, что она, "сотканная из туманов и духов", не может остаться жить в убогих условиях маленького провинциального городка среди подсматривающих в окна соседей, - даже ради встреченной ею внезапно настоящей любви. В противном случае, любовная лодка несказанного счастья-грезы слишком быстро и бесповоротно разбилась бы о скудные бытовые условия, не оставив нашим героям даже воспоминания и реквиема по мечте, - который и представляет собой картина.
Фото: xatarov.livejournal.com
Следующий знаменитый фильм Козакова как режиссера – это, конечно, всенародно любимые "Покровские ворота", увидевшие свет в 1982. Им чинили препятствия: руководитель Гостелерадио Сергей Лапин умудрился усмотреть в образе Саввы Игнатьевича "пародию на советского солдата". К счастью, за картину заступился сам генсек Юрий Андропов и фильм вышел на экраны. "Автобиографическое произведение" и "элегическая комедия", "Покровские ворота" – своеобразный срез московской действительности середины 50-х годов, духа и эстетики коммунальных квартир, "родимых аквариумов". Воспоминание о молодости автора пьесы Леонида Зорина. "Это какой-то Зощенко!", - возмущались многочисленные противники выхода фильма на голубой экран.
Критик Станислав Рассадин, анализируя картину, замечал, что Зощенко действовал на советских идеологов как красная тряпка на быка – именно своей возмутительной и вызывающей независимостью. "Смех — это раскрепощение от гипноза", а ирония Козакова "это, во многом, самоирония", - писал он. Действительно, режиссеру удалось, прежде всего, сохранить дух пьесы, диалоги, составлявшие больше половины комедии, "живые подробности". Комедийного было много – "Жанр возник через популярную песенку Александра Цфасмана "С утра побрился, и галстук новый…" "Вспомнились сатирические монологи и куплеты короля эстрадной политической сатиры Ильи Набатова, которые в начале 80-х, звучали весьма пародийно", - признавался сам режиссер. Но хватало и задумчивости, печали – об уходящем навсегда, утекающем как песок сквозь пальцы, невозвратимом времени, о старой Москве, ставшей одной из героинь картины, также утрачивающей свой прежний облик, воспетый в лирических песнях-стихах Булата Шалвовича Окуджавы… Каждый зритель находил в этом фильме что-то свое.
Фото: kulturologia.ru
Позже последовали менее популярные, но все-таки известные картины-режиссерские проекты Михаила Михайловича: трагифарс "Визит дамы", комедия для детей "Если верить Лопотухину", экранизация трагической пьесы Лермонтова "Маскарад".
В августе 1991 года Козакову предложили высокооплачиваемую работу в Израиле, после чего он переехал туда вместе с семьёй. В течение четырёх лет играл на иврите в Тель-Авивском камерном театре; в частности, там создавался его образ Тригорина. Потом не выдержал – вернулся на Родину. Здесь уже стареющий режиссер создает собственную труппу-антерпризу и выступает с моноспектаклями (один из них — "Пушкин и о нём"), читает стихи Бродского и Ахматовой. Многие аудиозаписи прославленных поэтических произведений сейчас звучат его голосом…
Михаил Михайлович Козаков скончался в 2011 году в израильской клинике Рамат-Ган от рака легких. О нем сразу же стали вспоминать, - "Создавалось впечатление, что Миша спешил жить", - замечал актер Михаил Светин, - "Миша был человеком, до последней ниточки сотканным из творчества. Все, что он делал или говорил, превращалось в спектакль. Он постоянно жил в театре, который придумал сам".
Фото: ruspekh.ru
Михаилу Семеновичу вторили и другие актеры, работавшие с Козаковым или же у него снимавшиеся: "Я думаю, что молодые могли бы просто позавидовать его темпераменту, сколько бы ему ни было лет", - утверждал Александр Калягин. "Феноменальный трудоголик", - по словам Михаила Мишина, "на съемках он создавал атмосферу всеобщей любви и обожания" (это уже Татьяна Догилева, снимавшаяся у Михаила Михайловича в "Покровских воротах"). При этом - "Немножко донкихотство в творчестве. Он может бороться с мельницами, может замахиваться на неподъемное. Это он. Он — вид искусства отдельный", - по мнению Олега Меньшикова.
Так или иначе, запоминающийся человек с "невероятной энергией", которому были подвластны все грани актерского таланта, - он с равной легкостью и мастерством играл роли и гениев, и злодеев. Режиссер, снимавший фильмы, равно близкие и понятные и советскому, и современному зрителю, - можно сказать, "на века". "Человек увлечения" (так говорил о Козакове Сергей Юрский), "всегда остававшийся джентльменом". Козаков стремился быть первым – во всем. И всегда одерживал верх.
