Леонид, задам традиционный вопрос. Какие чувства ты испытал, стоя на московской сцене в момент объявления победителей?
Было ли удивление? Или радость?
Или по большей части не успел понять, что произошло?
Я смотрела видео с твоим выступлением, и мне показалось, что ты очень спокоен и даже как будто заранее знал о результате.
Так ли это?
О том, чтобы оказаться на сцене в самом сердце столицы я, конечно, и не мечтал. Мне кажется, даже в каких-то детских снах мне не приходило в голову, что когда-нибудь мои имя и фамилия коротким эхом отзовутся в стенах Кремля. Главная эмоция – паника. В самый первый момент у меня в голове билась единственная мысль – что говорить? Ведь награждение предполагает ответное слово победителя, и очень желательно, если это будет какое-то глубокое и осмысленное слово, а не просто "спасибо всем". Весь путь от моего места до авансцены (мне казалось, что он занял какое-то неприлично длительное время) я лихорадочно соображал, что же сказать. А потом поступил так, как учила нас действовать в экстренной ситуации наша педагог по актёрскому мастерству: расслабился и решил ничего не выдумывать, а сказать, как Бог на душу положит. Надеюсь, экспромт удался.
Чувства догнали гораздо позже, уже в аэропорту. И, пожалуй, самое главное среди них – благодарность моей семье и многим-многим людям, которые (каждый в свой момент) сыграли и играют большую роль на этом нелёгком и неблагодарном пути.
Как ты вообще относишься к конкурсам? Нужны ли они автору для самореализации?
Если бы конкурсы были не нужны, их бы, наверное, не проводили. Если не кокетничать, то нужно прямо и честно признать, что нам всем важно признание. Признание читателей проявляется в покупке книг и в посещении страниц в сети, признание слушателей – в аплодисментах, объятиях, словах благодарности, внутрицеховое признание – в журнальных публикациях, в критике и премиях. Эти виды признания не иерархичны, но и не равны, они просто разные. Но каждое значимо. И конечно приятно поставить вешку на творческом пути, чтобы потом оглянуться и увидеть, что на бесконечном пути самосовершенствования ты всё-таки делаешь какие-то шаги.
Недавно ты высказал мысль о том, что большие премии при желании и кропотливой работе "завоевываемы". Значит ли это, что все же существуют определенные критерии, по которым происходит отбор победителей?
Существуют ли они для тебя?
Я имел в виду, что в любом сообществе (не только в поэтическом) часто бытует мнение, что для получения больших наград нужно ещё что-то, кроме собственно твоего дела. Знакомства, некое резюме из уже достигнутого, какие-то ранее пройденные ступени признания. Есть такое мнение и у многих моих знакомых литераторов. Теперь у них есть перед глазами медицинский факт: вот я, вот статуэтка "Лицея" в моих руках. Что у меня для этого было, кроме стихов? Ничего.
Хотя, полагаю, в разных конкурсах действительно обращается внимание на разные моменты. Так же, как для разных кинофестивалей в фильм встраиваются "приманки", на которые не сможет не обратить внимание жюри, и в других творческих сферах есть темы, приёмы, стили, которые точно не будут обойдены при распределении наград. Но я пока нахожусь в положении "знал бы прикуп – жил бы в Сочи" – в глубоких мотивах отбора я, увы, не разбираюсь.
Даже если критерии существуют, согласен ли ты с тем, что любое мнение, даже мнение профессиональной судейской коллегии, отчасти субъективно?
Любой конкурс – это всегда вкусовщина. И, пусть моя мысль не покажется странной, для творчества это хорошо. Всё-таки мы не в спорте, где нужно прыгнуть выше, проплыть быстрее, метнуть дальше. К тексту с линейкой не подойдёшь. И если такая линейка когда-то будет выработана, это будет кукурузная трагедия в искусстве: на любой почве и в любом климатическом поясе люди будут писать одно и то же одним и тем же стилем, и литература превратится в однородную вязкую массу.
Понятно, что, например, уровень стихосложения должен быть высоким, и это как раз определяется объективно. А остальное – целостность, глубина, уровень раскрытия темы, актуальность написанного и прочее – должно оставаться предметом личной оценки члена жюри. И тогда к победе добавляется ещё одно важное чувство: тебя поняли.
Можешь ли ты назвать себя амбициозным человеком? Важны ли для тебя победы и общественное признание? Или все же ты иначе расставляешь приоритеты и готов, в случае чего, довольствоваться самим процессом творчества?
Жизнь – это то, чем мы занимаемся в свободное от поэзии время. И все победы как раз из вот этой части, из жизни. Если на них хватает времени и сил, то почему бы им и не быть? Если не хватает – можно только порадоваться: значит, пишется. Амбиции в любом творчестве сегодня, как мне кажется, бессмысленны – новые имена будут принадлежать не нашей эпохе, а эпохе нового (очередного?) Возрождения.
Призы премии "Лицей". Что ты можешь сказать о других авторах, вошедших вместе с тобой в шорт-лист?
Поддерживаешь ли с кем-то дружеские отношения?
Кого, исходя из собственных поэтических предпочтений, считал более достойным победы?
И считаешь ли объективным и справедливым решение жюри?
Увы, близко ни с кем из шорта я не дружен, хотя с творчеством почти всех знаком, там есть и авторы с публикациями в "Журнальном зале", чем я сам пока похвастаться не могу.
Победы, я полагаю, заслуживал каждый из финалистов, но, если бы я был в жюри, голосовал бы за Степана Султанова. Его поэтика мне близка.
Обсуждать решение жюри, если ты выиграл – глупо, если проиграл – смешно. Я могу только выразить благодарность за то, что выбрали меня.
Знаю, что ты по рождению восточный человек. Из Самарканда же, если не ошибаюсь?
Сказалось ли это как-то на твоем творчестве?
Все же восточный менталитет и восточный темперамент - это дело тонкое, и разговор особый.
Во всём, что я пишу, как мне кажется, легко угадывается родина души. Для меня Самарканд – это гораздо больше, чем город, где я родился. Это мечта, любовь, родина, вкус, запах, цвет, шёлк, вода, хлеб. Иногда мне кажется, что и писать я стал именно для того, чтобы вырезать в стенах жизни маленькие окошечки, в которые видны разные уголки моего города. Из того, за что я благодарен своему восточному темпераменту, могу назвать невозмутимость и воловью работоспособность.
Писал ли кто-либо в твоей семье, или ты самородок, чей поэтический дар возник как некая прихоть судьбы? Легко ли тебе жить с ним?
Поэтические экзерсисы делали и моя мама, и бабушка, и, вполне вероятно, кто-то ещё из родственников. Я слабо верю, что что-то возникает на пустом месте. Прихотью судьбы это можно назвать только с той позиции, что я не могу не писать. Имею в виду волевое решение. Не писать потому, что не пишется, я могу, а решить не писать, заткнуть и замкнуть рифму внутри – нет.
Что до лёгкости… Нелегко жить с увечьями, болезнями и горем. Все прочие выдуманные страдания, заламывание рук и истерические восклицания о столкновении творческой души с суровой действительностью надо оставить за границей пубертата.
Как тебе чувствуется и пишется в нынешних, весьма непростых, условиях?
Чувствуешь ли ты себя дискомфортно, или, напротив, тревожное время подстегивает к новым мыслям и новым творческим решениям?
Условия как раз вполне упростились, и стало хорошо понятно, кто есть кто. Не "кто хороший и кто плохой", а кто есть кто. В отношении тревожного времени могу сказать только, что не надо тревожиться. Если тревожитесь – перестаньте. Если не можете перестать, старайтесь лучше. Замечательное свойство жизни состоит в том, что ей совершенно плевать на наши тревоги. Едет этот поезд с тобой, или без тебя, зависит от твоего решения. Нужно быть со своей страной, делать то, что умеешь, заботиться о своей семье (не только о живых), помнить историю и меньше наглаживать эго, считая себя святее святых апостолов.
Есть ли у тебя поэтические кумиры среди уже ушедших или ныне живущих авторов? Мог ли бы кого-то назвать своим учителем? Или, возможно, таковых несколько?
Я очень люблю последние стихи Роберта Ивановича Рождественского. Но кумиров нет, я вообще достаточно всеяден в плане чтения. Для меня первичны тема и посыл текста. Безусловно, я вдохновляюсь не только русской классической и современной поэзией, но и средневековой персидской и тюркской литературой. Ещё очень люблю среднеазиатский соцромантизм как ветвь советского соцромантизма, который по непонятным мне причинам называют соцреализмом.
Скажи, а как ты себя чувствуешь под прицелом зрительских глаз?
Приятно ли тебе было стоять на сцене, или ты предпочитаешь реже появляться на публике?
Кстати, кажется, во время церемонии пошел дождь?
Как себя повели в этот момент зрители?
Разбежались или мужественно остались мокнуть под дождем до окончания церемонии?
У меня довольно большой педагогический стаж, поэтому сложностей с тем, чтобы выйти "на аудиторию", я не испытываю. Гораздо сложнее выйти перед новым классом из 25 учеников, чем перед залом на сотни мест. Не могу сказать, приятно ли мне, просто чувствую себя привычно и органично.
Во время церемонии полил дождь, но за несколько лет я заметил странную особенность московских дождей – ты редко под ними промокаешь. Не знаю, как это объяснить. Но зрители остались на месте, невзирая на осадки, и это тоже было вполне органично – того, кто любит русскую литературу, не напугать мокрой кофтой.
Был ли с тобой в Москве кто-то, кто поддерживал тебя в момент объявления результатов, болел за тебя?
Знаю по себе, что это очень важно.
Непосредственно на Красной площади со мной никого не было, потому что я не рассчитывал на победу, и не видел смысла срывать людей с места. Но мои родные и друзья всё равно поддерживали меня звонками и сообщениями.
Еще такой вопрос. Как к твоему творчеству относятся родители и близкие?
Поддерживают ли? Высказывают ли свои критические замечания?
Гордятся ли, наконец, талантливым сыном, внуком, братом и т.д.?
Если бы не моя мама, которая отчего-то очень серьёзно отнеслась к моим первым поэтическим опытам, я бы остановился на одном-двух десятков подростковых текстов на темы неразделённой любви. Но она в меня очень верила и продолжает верить. А если бы не супруга и сыновья, я уже давно бы перестал находить новые поводы и слова для текстов. Иногда дети дарят мне прямо готовые строчки стихов, что уж говорить о вдохновении.
Критики от родных и близких я особенно не получаю, ну разве что иногда меня обвиняют в излишней депрессивности, хотя я не вполне согласен, есть поэты куда более мрачные. Не могу ответить, гордятся ли они мной, это нужно спросить у них. Но любят и поддерживают точно, это я могу засвидетельствовать.
Завершая свой небольшой опрос, хочу спросить: что бы ты посоветовал тем, кто делает первые шаги в литературе?
Есть ли какой-то рецепт избежать, по возможности, строгой критики, осуждения, непонимания?
Или, напротив, через все это надо мужественно пройти?
Если критика, осуждение и непонимание может заставить перестать писать, то надо перестать. Иногда мои студенты и студентки говорят со мной на довольно откровенные темы, в том числе задают вопрос, стоит ли им выходить замуж/жениться на ком-то. Я всегда отвечаю, что не стоит. Потому что, если возникло сомнение, нужно разворачивать коней. То же самое с любым делом, не только творческим: засомневался, обиделся, испугался – прекращай. Если это твоё, ты и недели не протянешь. Если не твоё и дальше ты живёшь спокойно – радуйся, что не потратил полжизни на то, что тебе не нужно.
А тем, кто делает первые шаги, совет один – больше читать. Это какая-то страшная беда, что едва ли не все начинающие писатели теперь гордятся тем, что они не читатели.
Ну, и все же еще последний вопрос: как планируешь потратить выигрыш?
Десятая часть точно пойдёт на доброе дело, какая-то сумма порадует мою ипотеку, и что-то оставлю на воплощение кое-каких творческих идей.
