Все стихи
Гейне для меня в равной степени близки и дороги, и особо какие-либо из них выделить довольно непросто. Некоторым особняком стоит разве что, пожалуй, самое знаменитое стихотворение Гейне (ну, возможно, наряду с "На Севере диком стоит одиноко…") "Лорелея". Необычайно красивое, образное, эмоциональное, оно основано на одной старинной немецкой легенде о девушке Лоре, дочери рыбака, жившей на берегу Рейна. Естественно, как и все стихи Гейне, "Лорелея" также уже многократно переведена на русский язык. Есть, например, чудный перевод Александра Блока, ритмически в точности соответствующий оригиналу, а вот лексических расхождений там гораздо больше. Мне тоже давно хотелось сделать перевод этого великого произведения, и, можно сказать, что-то в этом плане даже получилось. По крайней мере, хочется в это верить.
Сосна
На диком Севере, пустынном и холодном,
Стоит сосна в уединенье нерушимом.
И в покрывало, словно бархат, облачённой,
Ей одиноко на заснеженной вершине.
И снится пальма ей, что где-то далеко,
По ней тоскует на скале под солнцем Юга.
Но в этом мире существам двум нелегко
Столь долгий путь преодолеть друг ради друга.
Азра
Каждый вечер дочь султана
В одиночестве бродила
У прекрасного фонтана,
Где вода струёю била.
Там невольник молодой
На посту стоял бессменно,
И, пленённый красотой,
Становился всё бледней он.
Там, где тихо плещут воды,
Раз она его спросила:
"Знать хочу я твоё имя
И откуда будешь родом".
Раб ответил: "Магометом прозываюсь,
Край родной мой - это Йемен.
Род мой – Азры – тем известен,
Что от страсти умирают".
* * *
Когда я вам вверял души моей терзанья,
То вы внимали им с холодным безразличьем.
Тогда в стихах вам то же самое сказал я
И обнаружил в вас лукавое двуличье.
Я удостоился восторженных похвал,
И восхищение своё вы мне явили.
Смущённый лестью, перед вами я стоял,
И понимал, что никогда вы не любили.
Что изначально был порочным наш союз,
В котором не было единства двух сердец.
Мы разойдёмся, сбросив плен ненужных уз,
И счастье встретим, обретя любви венец.
* * *
Я стоял в блаженном забытьи,
Глядя на прекрасный, светлый лик.
Ожили снова сокровенные мечты,
И образ прошлого пред взором вновь возник.
Давно уже угасли злые страсти
Средь нерушимой тишины гранитных плит.
Но душу делит мне по-прежнему на части
След не забытых, не отпущенных обид.
Хоть за былое я простил тебя, но всё же
Жива по-прежнему в груди немая боль.
И на щеках моих опять скупые слёзы
О том, что вместе нам вовек не быть с тобой.
* * *
Во мраке жизненном когда-то
Я в одиночестве блуждал.
И всё, что в этой жизни свято,
С насмешкой дерзкой отвергал.
Своей стезёй идя особой,
Я верил истово в сей путь.
И с сердцем, полным горькой злобой,
Судьбу пытался обмануть.
Но день пришёл, когда узнал я:
Дорога ложной та была.
Погибли юные мечтанья,
И вера в счастье умерла.
И только ты, небес посланье,
Меня сумела оживить:
В крови зажечь огонь желанья,
Любовью душу исцелить.
Доктрина
Бей в барабан и не бойся,
Целуй маркитантку сильней.
Лишь в этом житейская мудрость
Науки секрет в этом всей.
Буди тех, кто спит сном беспробудным,
Своим жаром души молодой.
Лишь вперёд ты иди неизменно –
В этом смысл мирозданья простой.
И вершины науки, и Гегель –
Съединились в доктрине одной;
Её я усвоил отлично,
Барабанщик я сам неплохой.
* * *
Из моих слёз произрастает
Море бескрайнее цветов,
И мои вздохи скоро станут
Волшебной трелью соловьёв.
Цветы твоими эти будут,
Когда полюбишь ты меня,
И сквозь окно тебя разбудит
Звонкая песня соловья.
* * *
Холодной полночью я по лесу бродил
Среди деревьев, что торжественно молчали,
Но ото сна я их нечаянно пробудил,
И головами они грустно покачали.
* * *
Я день и ночь себя сомненьями терзал,
Мысли и чувства мне покоя не давали,
Пока однажды не взглянул в твои глаза,
И не нашёл в них утоленье всех печалей.
Я остаюсь, порабощённый их сияньем,
И твоим взглядом, что так нежен и глубок.
Что полюблю кого-то я с таким отчаяньем,
Я никогда вообразить себе не мог.
* * *
У тебя есть алмазы и жемчуг,
Все сокровища мира твои,
Но в глазах твоих грусть я замечу
По какой-то нездешней любви.
Этих глаз красоту неземную
В своих звучных стихах я воспел,
Но судьбу ты избрала иную,
Свой презрев Богом данный удел.
По тебе лишь одной моё сердце
Будет с болью глухой тосковать.
Никогда уж ему не согреться –
Что ещё ты могла бы желать?
* * *
Мои стихи полны задумчивой печали.
Какими ж более, скажи, теперь им быть,
Когда сумела ты своим смертельным жалом
Меня навек неисцелимо отравить.
С этой печалью предстоит мне жить отныне,
И чашу слёз на сердце мой удел носить
Но мои чувства все останутся твоими,
И лишь тебя мне суждено всю жизнь любить.
* * *
Я покинул тебя в июле,
А вернулся назад в январе.
Уж остыли твои поцелуи
По холодной унылой поре.
Вновь уеду и вновь вернусь я,
Но не тронет приезд мой тебя.
Не дождусь твоего поцелуя,
И умру я, всё так же любя.
* * *
Ежели станешь ты супругою моей,
Вся твоя жизнь в один момент преобразится,
И в череде однообразно милых дней
Счастливой долей своей сможешь насладиться.
Твои причуды все снесу я, раб смиренный,
И не позволю себе дерзости роптать,
Н коль стихи не пробудят твой пыл сердечный,
Тебя придётся мне забвению предать.
* * *
На тихой улице, в безмолвии пустынном,
Тот дом стоит, в котором некогда жила
Моя любовь. Но уж покинула она сей дом старинный,
Его ж судьба от бурь житейских сберегла.
И человек пред ним стоит с печальным взглядом
И с мукой в сердце, сжавший руки за спиной.
Безмерно страшно оказаться мне с ним рядом –
Мои черты озарены бледной луной.
То мой двойник. Теперь, сей лунной ночью,
Мои страдания ко мне вернулись вспять,
И до тех пор, пока свой путь земной не кончу,
Я обречён их вновь и вновь переживать.
* * *
Любил я и буду любить.
Пусть в руины весь мир обратится,
Пламя страсти моей до тебя долетит
Как из пепла восставшая птица.
Лорелея
Полонит моё сердце тоскою
Одна сказка из древних времён.
Я не знаю, что сталось со мною,
Почему вижу я этот сон.
Холоден воздух, темнеет,
Тихо воды несёт свои Рейн.
Вершина горы пламенеет
В ярком блеске закатных лучей.
Там дева сидит молодая,
Сверкая своей красотой.
Коса у неё золотая,
И гребень в руках золотой.
Чешет косу она этим гребнем,
И волшебную песню поёт.
Этим сладостным, чувственным пеньем
Она жизни чужие крадёт.
Гребец на судёнышке малом
Объят непомерной печалью.
Смотрит вверх он. Прибрежные ж скалы
Не видит он перед собой.
Я знаю: река, свирепея,
Сомкнётся навеки над ним.
И это она, Лорелея,
Свершила всё пеньем своим.
* * *
Я знаю, ты несчастна. И смог я всё простить.
Обречены с тобой мы оба на страданья.
Пока горит ещё огонь в моей груди
Готов делить с тобой я груз существованья.
И пусть насмешку вижу на твоих устах,
А взгляд сверкает твой презрительно и зло,
Но знаю: счастлива ты разве что в мечтах,
Несчастье вместе нас с тобой навек свело.
Огонь в глазах твоих погасится слезой,
Улыбка сменится унынием опять,
Сладкий нектар вновь станет горькою росой –
Обоим нам, любовь моя, судьба страдать.
