Иван Бунин – первый русский… литературный хейтер?

О жизни и творчестве Ивана Бунина известно многое, если не все. "Ревизор.ru" публиковал три крупные статьи об этом авторе - "Иван Бунин: последний классик", "Сиреневое небо Арсеньева" (в контексте получения первой "российской" Нобелевской премии в области литературы) и "Венки Ивана Бунина". Не считая различных новостей о том или ином – театральном, музейном, кинематографическом, исследовательском – обращении к его богатейшему наследию. И наше издание не оригинально – Бунин и вне юбилейных дат интересен литературному миру.

 …И только вопрос "бунинского хейтерства" по отношению к коллегам не изучен, хотя и напрашивается. Хотя, возможно, хейтерство здесь – громко сказано? Попробуем разобраться.

Хейтерство – неприятное явление сегодняшней жизни. Это слово относится к молодежному интернет-сленгу и, подобно многим его словечкам, является прямым переводом с английского. Hate – значит "ненависть" или "ненавидеть". Хейтить, соответственно – открыто выражать свою ненависть к чему-либо, то есть не просто "не принимать", а бурно выказывать свою неприязнь, злость и негодование. Хейтер – это ненавистник собственной персоной. Он может быть как известным, так и анонимным – хейтеры без лица, к примеру, это сетевые тролли, которые травят других людей в интернете. Хейтерство оперирует самыми бранными словами и самыми низкими приемами. Это практически всегда переход на личности, неприкрытые оскорбления, а то и угрозы, грубейшее вторжение в частную жизнь, обнародование чужих секретов и прочие "приятные" вещи.

Хейтерство – явление весьма молодое, и его законы еще не изучены, а постигаются прямо на наших глазах эмпирическим опытом. Так, практикой установлено, что оно возможно в любых сферах жизни и общественной деятельности людей. Но – парадокс! – оно особенно активно проникает в отрасль публичного обсуждения феноменов культуры, сферы, казалось бы, возвышенной, требующей тонкого подхода и эстетического инструментария. Увы – реакцию соцсетей на иные произведения искусства иначе, чем хейтерством, трудно назвать. В том числе это проявляется и в отношении литературы.

Люди, изучающие вопросы хейтерства, предлагают ему такое определение: последовательное, систематическое публичное оскорбление, наносящее ущерб репутации. Литературное хейтерство, стало быть, призвано нанести ущерб литературной репутации. Еще в этом феномене важны система, последовательность и ненависть к человеку (или группе лиц). Единичное злое высказывание – еще хейтерство, хейтерство продолжительно и изобретательно. Высочайшим успехом для себя хейтеры считают ущерб репутации. В этом году, например, одним из объектов деятельности хейтеров оказалась писательница Гузель Яхина. Но это – нынешняя, можно сказать, "горячая" история. При чем тут Иван Бунин?..

Вот при чем. Ко дню рождения Бунина популярна стала следующая инфографика, на которой зафиксированы краткие… гм… характеристики, данные им собратьям по литературному цеху.

Фото из открытых источников. 

Как видно, в ряде случаев Бунин удерживается в рамках приличий, говоря, пусть и весьма уничижительно, о творчестве этих лиц – тоже из школьной программы, между прочим: отзывы о Марине Цветаевой, об Александре Блоке или даже о Максиме Горьком касаются лишь их поэтической либо прозаической манеры и уровня таланта. Тогда как определения в адрес Сергея Есенина, Анатолия Мариенгофа, Валерия Брюсова, Зинаиды Гиппиус или Михаила Кузмина – это неприкрытый переход на личности.

Особенно Иван Алексеевич не любил "пролетарских" писателей, приветствовавших политические перемены, которые Бунин сразу воспринял как гибель России. Александра Блока, человека одного с собой круга, писателя дворянского происхождения, Бунин после поэмы "Двенадцать" практически возненавидел. Он не упускал случая ему письменно попенять даже посмертно. Что уж говорить о тех, кого дворянин Бунин считал плебеями!.. "Буревестнику" Горькому от него досталось не раз. Известно, что с Горьким они поначалу ладили, считались коллегами по перу. Но резко разошлись на почве политических взглядов еще в "межсезонье" между Февральской и Октябрьской революциями 1917 года. Наверное, на этой почве и сделаны многие замечания.

Фото из открытых источников.

Владимир Маяковский тоже удостаивался многих нелестных эпитетов, причем в них выпады в адрес творчества перемешивались с обличениями в адрес человека.

Фото из открытых источников.

Неожиданным выглядит выпад Бунина в сторону Антона Чехова – мало того, что одного из интеллигентнейших русских писателей, так еще и человека, не дожившего даже до первой русской революции, не имевшего к крушению России ни малейшего отношения, не занявшего в ту эпоху никакой позиции – в силу того, что его уже не было на свете. Однако же Бунин "приласкал" и его.

Фото из открытых источников.

 

По совокупности всех этих "заслуг" Ивана Бунина так и подмывает назвать первым русским хейтером от литературы. Но если посмотреть шире, то все не так просто. Фразы вырваны из контекста, а в нем они обретают несколько иное звучание. Скажем, эти обидные слова Бунин "посвятил" не всему чеховскому творчеству, а хрестоматийной пьесе "Вишневый сад" и в значительной степени даже – ее постановке в Художественном театре. "Остальное просто несносно" именно в этой драме, а не вообще в наследии Антона Павловича.

Бунин ставит Чехову в вину, во-первых, театральность увиденного им действа, чрезмерно приукрашенного декорациями и игрой актеров. По мнению Бунина, Чехов виновен – задал актерам "ненатуральность" прописанными монологами, линиями поведения героев. В какой-то степени это – классическое непонимание драматурга прозаиком. Ведь сам Бунин пьес как таковых не писал (хотя некоторые рассказы его весьма "драматургичны"), в театральной кухне "не варился". Также Бунина задевало то, что разночинец Чехов не знал дворянскую жизнь, о которой писал. По мнению Ивана Алексеевича, Антон Павлович не представлял себе, ни как устроены имения, ни где обычно на плане местности типовой усадьбы расположен вишневый сад (подальше от господского дома, рядом с огородом, настаивал Бунин), ни даже какие фамилии носят персонажи: "Раневская, Нина Заречная – именно такие фамилии придумывают себе провинциальные актрисы", - язвительно писал он.

Кстати, биографы Бунина давно уже отметили, что и его собственный образ жизни был более "разночинским", чем помещичьим: он рано оставил отчий дом, жил на съемных квартирах, зарабатывал на жизнь собственным литературным трудом и часто оказывался в долгах, так как не умел рассчитывать бюджет. Так что упреки в адрес Чехова были не вполне справедливы, но будем считать, что Бунин верил: он по определению больше смыслит в дворянском быте, чем Чехов. Конечно, в этом сквозил некоторый снобизм. Но все же это было не персональное "преследование" Чехова. Чехову он посвятил отдельные воспоминания, которые не успел закончить – книгу в незавершенном виде издала вдова Вера Муромцева после смерти Ивана Алексеевича.

Иван Бунин и Антон Чехов. Фото: Википедия. 

Что касается прочих объектов бунинского неприятия, он явно относился к ним намного хуже и своего отношения не скрывал. Но вместе с тем не ставил себе целью довести свои письменные оскорбления до своих недругов. Все эти фразы, по отдельности представляющие собой убийственные уколы, публиковались… в контексте воспоминаний, в основном – в автобиографических заметках. Именно такое скучное название дал Бунин своим мемуарам. "Автобиографические заметки" писались и печатались, когда Бунин жил уже в эмиграции. Какая-то их часть вышла в 1920-х годах в Берлине, в издательстве "Петрополис". В немецкой столице увидело свет большинство дореволюционных произведений Бунина и трагический дневник "Окаянные дни". Основные же воспоминания Иван Алексеевич составлял уже после Второй мировой войны.

Журналист-эмигрант Андрей Седых, многолетний знакомый семьи Буниных, оставивший собственные мемуары о писателе, зафиксировал момент, как в Париже летом 1949 года в своей квартире уже обладатель Нобелевской премии читал гостям отрывки из ещё не дописанных "Воспоминаний". Именно там прозвучали те жёсткие оценки, которые теперь расходятся по сети. Слушавшие все это юмористка Надежда Тэффи и поэт Георгий Адамович были в смятении. Седых попытался разрядить обстановку: "Добрый же вы человек, Иван Алексеевич! Всех обласкали". Вышло так себе.

Чествование нобелиата Бунина. Андрей Седых стоит рядом с писателем. Фото: Википедия.

Однако важно то, что заметки Бунина писались и публиковались уже за рубежом и явно не предназначались для того, чтобы их увидели их "антигерои". Это, напомним, Маяковский, Бальмонт, Брюсов, Хлебников и весь российский "Серебряный век". Отдельно отметим Сергея Есенина. Бунин здесь приводит в адрес Есенина фразу своего антагониста Блока: "…о котором очень верно сказал Блок: "У Есенина талант пошлости и кощунства". В оценке рязанского соловья они совпали, и ради этого Бунин на время забыл свою неприязнь к Блоку. В народе такое явление называется "против кого дружим". Не слишком нравственно, но распространено.

При этом Бунин цитировал из дневников Блока оставленные уже Александром Александровичем негативные мнения о Брюсове, чете Мережковских, Иванове, Белом и прочих. В текстах "Автобиографических заметок" есть ссылка на третью книгу журнала "Русский современник", издававшегося в конце 1920-х годов "в так называемом Ленинграде" (выражение нобелиата). Возможно, в эмиграцию советские издания проникали, и Бунин этот журнал читал, когда составлял заметки. Нам это важно как свидетельство того, что многие писатели скверно отзывались друг о друге. Позднее Дмитрий Кедрин сформулирует крылатую фразу: "У поэтов есть такой обычай – в круг сойдясь, оплевывать друг друга". Увы, ревностно-неодобрительные отношения общеприняты в творческих кругах…

Но самое интересное! При этом в тех же "Автобиографических заметках" читаем:

Дело не в пшене, а в том, что Бунин признается – он не хочет называть живого автора!.. Даже если тот написал, как ему кажется, глупость!..

Также Иван Алексеевич цитировал в "Окаянных днях" нелепицы из литературных советских журналов:

 

Все эти ляпы даны без авторства! Установить, кому они принадлежат, по одной строчке не удается.

Вывод однозначен. При всей своей язвительности, Бунин не говорил плохо о живущих рядом с ним. В "Автобиографических заметках" появляются в неприглядном виде лишь те, кто был или далеко от Бунина, либо уже вообще в ином мире. На конец сороковых, когда писались воспоминания, не было в живых подавляющего большинства их "обитателей" – ни Есенина, ни Маяковского, ни Цветаевой, ни Горького, ни даже Зинаиды Гиппиус…

Не то чтобы отзываться нелестно об ушедших было очень благородно со стороны Бунина. Валентин Катаев – упомянутый еще в "Окаянных днях" как человек изумительного цинизма – использовал тот же прием в книге автобиографических очерков "Алмазный мой венец". Правда, скрыл современников под узнаваемыми псевдонимами и описаниями. Возможно, "научился" у Бунина?.. За это многие называют Катаева подлецом и подонком, не слишком разнясь во мнениях с Буниным. И все же… если вернуться к вопросу, с которого мы начали: был ли Иван Бунин первым русским литературным хейтером – ответ единственный: не был. Его записки – антитеза литературному хейтерству в его нынешнем виде. Оно направлено прямиком в ныне живущих и стремится сделать им побольнее.