Так динамично, под оглушительный рок, стартует эта известная история в оригинальной трактовке Евгения Марчелли — в узком пространстве, где артисты буквально в метре от зрителей. Постановщик в поисках новых смыслов предложил нам жанр "трагифарса" с многозначительным пояснением "кино".
И в спектакле его немало – от ритма до динамично сменяющихся мизансцен. Тем более, что тут герои, связанные сложными родственными отношениями, разговаривают не привычными стихами, а прозой. Что оригинально, Марчелли выбрал для постановки старый, но оказавшийся актуальным прозаический перевод на русский XIX века Е.Федюкина. Он больше подошел для разговора о внутрисемейной драме Оргона, полной измен и разочарования.
— Мольер написал свою пьесу "Тартюф, или Обманщик" еще в 1664 году, — напоминает режиссер. — У нее было много стихотворных переводов на русский язык. А в середине XIX века эта пьеса была переведена Федюкиным уже прозой. И мы выбрали именно этот перевод, потому что считаем, что эта история в легкой форме сатирической комедии сегодня не совсем интересна театру.
Мы решили представить другую историю, про внутреннюю драму, когда очень взрослый человек женится на молодой девушке и попадает в очень сложную для себя ситуацию. На протяжении всего спектакля Оргон решает вопрос, как ему жить дальше: уничтожить любовь или принять предполагаемую измену.
Я рад возможности исследовать пьесу и найти в ней историю, которая только намечалась. Для меня она потеряла первоначальный сатирический оттенок и перестала быть комедией. Для меня это трагическая история, именно трагифарс.
Заметим, что все же Оргон в исполнении Яременко вовсе не производит впечатления глубоко влюбленного в свою молодую жену супруга. Он выглядит, скорее, как вполне успешный бизнесмен, в очочках и элегантном костюме. Потом уже — в пижаме. Окажутся в глубоком неглиже и другие участники действия. Особенно забавно выглядит дочь Оргона Марианна в панталончиках (ее играет Екатерина Девкина), что несколько озадачит зрителей — ведь им никто не пояснит, что события разыгрываются в одну ночь и в одном месте. Кстати, в камзолах, напоминающих нам о XVII веке: здесь вы увидите только двух лакеев. Марчелли буквально раздел своих героев — и в прямом, и в переносном смысле.
Перед нами, по сути, история "неравного брака" – у Оргона разница в возрасте с женой около сорока лет. Те праздники жизни, которые она регулярно устраивает в его отсутствие, ему явно не по душе. Но он терпит — до тех пор, пока на горизонте не замаячит перспектива реальной измены жены. И с кем? С его же обожаемым Тартюфом! Сцена, где Яременко-Оргон забирается под стол, на котором планируется измена его жены, поставлена предельно натурально — вплоть до рвотных позывов у героини. Причем троекратно. Именно столько раз Марчелли заставляет публику наслаждаться мерзкими поведением Тартюфа и хитростью Эльмиры. Это педалирование, правда, производит, скорее, комичный эффект.
Марчелли признается, что видит в самом Тартюфе, сыгранном Виталием Кищенко с чудовищным правдоподобием затаившегося монстра, некий катализатор, который зачем-то был нужен хозяину дома
— Возможно, для того, чтобы совершить некую странную операцию над собой, чтобы принять или отторгнуть то, что с ним случилось, — размышляет режиссер. — А случилась страшная, трагическая для него история – он влюбился в молодую девушку, а разница поколений оказалась критической.
Валерий Яременко в роли мужа-папика играет, скорее, шефа, некоего столоначальника большого коллектива, но, как говорится, не без тараканов в голове. Он ставит над собой некий эксперимент. Его властный Оргон оказывается слепым идеалистом – хочет привести всех в доме к некоему нравственному идеалу. Для этого ему и нужен Тартюф, пройдоха и циник. Слепо веря в его искренность и набожность, он дарит ему в жены не только дочь, но и все свое имущество. Причем действует как под гипнозом, и только хитроумность Эльмиры заставляет его открыть глаза на истинную сущность Тартюфа.
— Мы все меняемся с возрастом и ситуациями, — говорит о своем герое Валерий Яременко. — Мой персонаж обычно представляется доверчивым простачком. Но у нас по-другому. Здесь Оргон властный хозяин, который хочет сделать все по-своему – выдать несчастную дочь за своего кумира, провести эксперимент над собой и над молодой женой, проверить ее послушание.
Артист считает, что история достаточно актуальная и сегодня.
— Если мужчина моего возраста берет на себя груз жениться на девушке с разницей в сорок лет, то почему он не видит, что его ожидает завтра? – рассуждает Яременко. — Оргон — это история человека, который был влюблен, а потом жизнь стала вносить свои коррективы. Ему уже хочется покоя, а его жене — вечного праздника. Здесь, по сути, психоделическая история, которая мне очень интересна. Такой роли у меня еще не было. Спасибо Мольеру и режиссеру, который заставил нас походить по лабиринтам этого великого произведения.
С ним согласна и Ольга Остроумова, которой, честно говоря, особенно играть здесь нечего, кроме старческого брюзжания в первый сцене дискотеки. Своей игрой, кстати, требовательная актриса не очень довольна, но она высоко ценит саму возможность выйти на малую сцену театра:
— Этот формат дает органику артисту, — говорит Остроумова. — Без наигрыша, без лишнего педалирования, как на большой сцене, без форсирования голоса — причем при всей психологии, заложенной режиссером. А спектакль у нас получился как предупреждение о том, что идея-фикс делает любого человека почти сумасшедшим. И если он идет за ней, становится рабом идеи, то на его пути рушатся человеческие судьбы…
Спектакль, который, конечно, будет еще наращивать мышцы, получился не просто современным и актуальным, но достаточно дерзким. Он о неприятном. О том, что молодость вернуть нельзя. Что стареть надо красиво. Что надо быть трезвым здравомыслящим человеком и не поддаваться на лицемерие и соблазны, в какую бы яркую мишуру они ни рядились. Что жизнь человека важнее идеи. И главное — жениться надо по взаимной любви.
