Никас Сафронов: "Главное не как приходят идеи, а как их уловить, понять и зафиксировать в сознании"

Я неоднократно отвечал на этот вопрос, но сейчас подумал, что ответов на него может быть несколько. Во-первых, когда я впервые ощутил интерес к рисованию? Во-вторых, как я стал художником? Наконец, в-третьих, как началась собственно моя карьера художника?

 

Если начинать сначала, то детство у меня было тяжелое и счастливое. Тут нет никакого противоречия. Жили мы в Ульяновске, в бараке, у мамы и папы нас было шестеро детей. Далеко не всегда еды было вдоволь. Но детство, оно самое яркое и самое душевное, даже если оно барачное. Бараки мы представляем себе как что-то мрачное и унылое. На самом деле, это такой длинный коридор, где напротив друг друга живут люди, делятся последним и устраивают свадьбы, именины, приглашают всех, все по-семейному. Еда была на этих застольях  вкусная, но подавали  ее не очень красиво, не как во французских фильмах... Я  тогда думал, что  когда я вырасту, стану  поваром, и  буду красиво подавать еду, тогда я не понимал, что сервировщик стола  и повар – разные вещи. Также нужда заставляла лазать в чужие сады за фруктами,  и нас там иногда  ловили, или стреляли в нас из ружей  солью. Мы после такого  бежали к Волге вымачивать соль из того места, куда она попала из ружья сторожа. И тогда  я говорил друзьям, что  буду в будущем садовником,  как Мичурин, и всем буду бесплатно раздавать большие-пребольшие яблоки.

Как я поступил в художественное училище? В школе я  зачитывался книгами о пиратах и решил окончательно! -  хочу быть пиратом,  Думал, что я поеду в мореходку, закончу ее и буду путешествовать по всем мирам, буду таким капитаном Бладом. Но та мореходка, как оказалось,  давала возможность быть, в крайнем случае, в будущем капитаном рыболовецкого судна, где надо всю жизнь  просто ловить рыбу, выдавая  ее на-гора в соответствии с планом. Но я не очень испытывал желание кого-либо вообще убивать, даже рыбу, и проучившись год, я понял, что это не совсем мое, и решил переехать к тетке в Ростов, которая поехала по контракту работать врачом  в Сибирь,  и предоставила мне возможность пожить у нее до армии. Тогда я подумал,  как прекрасно жить одному! Как я уже сказал, у нас была большая семья, и вдруг "ты живешь  один в целом доме"...  Я с удовольствием согласился, переехал в Ростов-на-Дону  и стал думать: "А чем же я буду  здесь заниматься?" И я вспомнил, что неплохо рисовал в школе. Учитель всегда хвалил.

Еще в третьем классе я нашел в школьной библиотеке "Озорные рассказы" Бальзака в оформлении Густава Доре. И я влюбился и в Бальзака, и в Доре. Я стал рисовать замки, дворцы, рыцарей, везде: на партах, в тетрадях, в дневниках, учебниках так, что все было  изрисовано. Ну конечно, я имел при рисовании какие-то свои  фантазийные индивидуальные  представления. Учитель по рисованию нам  всегда говорил: "Вы смотрите на мир не так, как он есть. Это все уже увидели: Шишкин, Васнецов, а вы рисуйте  свои представления о том, что вы увидели, скажем, в облаках. Это не просто  облака, вот это похоже на слона, а это - на  медведя, а вот это - на дельфина, и так далее. Все это надо увидеть, почувствовать  и передать на бумаге".

 

С этими школьными работами я решил попробовать поступить в художественное училище, и как ни странно, меня взяли. Кто-то  из экзаменаторов сказал, что у меня нет профессиональной  подготовки, специального образования,  что у меня только школьная общеобразовательная  программа, но один педагог,  видно имевший влияние, сказал: "Надо его взять, попробовать. В крайнем случае, отчислим после  полугодия". Но я справился, втянулся.

Потом было много чего. Например, в армии мне рисовать не давал один начальник. Даже наказывали за это.

А собственно карьера художника, как мне кажется, началась на втором курсе, когда один  мой сокурсник купил у меня картину на всю свою месячную стипендию. Гонорар мы потратили вместе – поехали на Дон и там  купили пиво и раков.  Наверное, в этой точке биографии началась карьера, которая не заканчивается до сих пор.

В этом вопросе видится продолжение предыдущего. Там было словосочетание "карьера художника". Слово карьера ассоциируется с какой-то лестницей статусов. Разумеется, звания и награды репрезентируют движение художника к известности и даже славе. Но я понимаю карьеру как возможность быть востребованным зрителями, а далее – музеями, галереями, аукционными домами и т.д. Это и есть наиболее важное для художника. Не менее важно, чтобы это все случилось при его жизни. Есть много случаев, когда художник уходил из жизни, и вдруг оказывалось, что он при жизни не продал ни одной картины, а после смерти его признали  гениальным. Нечто подобное было с Винсентом Ван-Гогом. Его брат Теодор капитализировал смерть художника и сделал на этом большой бизнес-проект.

 

Художник вообще не склонен к саморефлексии и оценке как своего стиля, так и динамики его развития. Это задача критики, которая ее реализует, хотя никто специально ее (задачу) не ставит. Критика, к сожалению, часто субъективна, и свою социальную роль исполняет плохо. Эта роль – помогать художнику, как, например, это делал Стасов. Таких критиков на отечественном небосводе пока не наблюдается.

Стили у меня разные. Это и реализм (например, пейзажи, написанные мною в  Москве, Санкт-Петербурге, Венеции, Риме), это сюрреализм, это, наконец, "dream vision", который я изобрел,  создал как направление, возможно, потому, что существующие жанры с их канонами были для меня тесными.

 

 

Многие. Это и Доре, и Каро, Дюрер, Брейгель старший и, конечно, Тернер, с его невероятными восходами и закатами.

 

Этот вопрос я понимаю несколько шире, чем он сформулирован. Это вопрос о соотношении традиций и новаторства в живописи. На протяжении всей своей истории сфера художественного творчества и конкретно - изобразительное искусство – характеризовались процессами, сущность которых достаточно точно отражает латинское изречение "Nihil semper manet suo statu" ("Ничто не остаётся всегда в том же состоянии"). В изобразительном искусстве на протяжении многих веков одни стили и направления сменяли другие.

 

Ваш вопрос касается так называемого современного искусства. При его определении используют перевод с английского "сontemporary art". Само понятие "сontemporary" было  впервые использовано Розалиндой Краусс в диссертации о творчестве Дэвида Смита для обозначения новейших течений (таких как лэнд-арт, акционизм, поп-арт и др.), которые возникли и заявили о себе относительно недавно – на рубеже 1960–1970-х гг. И сейчас под "сontemporary art" подразумевают разнообразные формы искусства, стремящегося к эксперименту, использованию информационных технологий, нетрадиционных материалов и приемов, открывающего новые горизонты и расширяющего границы  восприятия. Сontemporary art стремится все время поразить и удивить зрителя, заставить его переживать каждый раз по-особому.


Фото: Студия Никаса Сафронова

Компьютерное искусство часто называют термином "генеративное искусство". Компьютер может воспроизводить бесконечные фигуры, например, спирали, круги и т.д. Он может использовать для этого 16 или больше миллионов цветов, но творчество ли это? В какой-то, очень малой мере. Сегодня на сцену выходит искусственный интеллект, который генерирует портреты, обобщенные образы и т.п. Иногда это красиво, но мне кажется, что это все к реальной живописи не имеет прямого отношения.

 

Это вопрос, ответ на который "тянет" на монографию, или даже серию монографий. Искусство возникло на заре человечества. До сих пор нас поражают петроглифы – наскальные рисунки, которые есть в Крыму, на Урале, в Карелии, в Казахстане и других местах. Многие из них имели значение тотемов, обращения к богам леса, моря, реки. Но при этом первобытные художники выражали себя.

Сегодня искусство стало одной из актуальных сфер социальной практики. Есть люди, которые создают произведения искусства, другие -  сохраняют эти произведения (архивисты, музейщики, реставраторы). Есть люди, которые обеспечивают распространение произведений искусства (книгоиздатели, галерейщики, журналисты, критики). Наконец, есть огромная аудитория этих произведений – читатели, зрители, посетители. Есть еще управленцы в сфере искусства и их немало, они тоже делают свое дело.

 

Если в ответе на этот вопрос пойти от обратного и представить, что искусства нет, то, как мне кажется, было бы еще больше на свете несчастных людей, было бы меньше добра и красоты. Может быть, вообще бы ничего сегодня не было, если бы не было искусства.


Автопортрет х.м. 50х40 2017. Фото: Студия Никаса Сафронова 

Это традиционный вопрос и его задают многие века многим художникам. Ответы всегда приблизительные. Кто-то работает по заказу и там роль вдохновения играет сам заказ, что не исключает появления великих произведений. Фактически все живописные и особенно портретные работы 18-19 веков – это заказные работы и все они на почетных местах в музеях мира. Кто-то вдохновляется природой, другой - натурой (по А. Швейцеру – "Благоговение перед жизнью"). Мне многие идеи и образы приходят во сне, но бывают и иные стимулы. Красивое лицо в толпе, красивый вид из окна отеля и т.д.

 

На этот вопрос я начал отвечать чуть раньше, отвечая на вопрос о динамике моего творчества. Гегель говорил, что отрицание по своей природе ущербно. Это относится и к критике. Некоторые видят именно в этом ее предназначение. Я уже упоминал В. В. Стасова, именно его критические работы, его общение с художниками, способствовало возникновению феномена, который вошел в историю искусства под названием "передвижники". Т.е. один талантливый критик способствовал возникновению целого пласта отечественной культуры. Но талантливый критик – это большая редкость и в реальной практике бывает по-разному.

Я не переживаю, когда критика объективная и конструктивная. К сожалению,  критика часто бывает предвзятой, не имеющей к моему творчеству никакого отношения. Есть такая категория критиков, которые судят не о художнике или его творчестве, а о ситуации вокруг художника или его работ. Бывают вообще заказные разгромные статьи и много чего другого в этом роде. По большому счету, я сам себе самый строгий критик. Я никогда не довольствуюсь результатом, и все время считаю, что можно было бы сделать еще лучше. И это нормально. Любой профессионал практически всегда, за редким исключением, должен оставаться недоволен результатом. И вообще критика представляет ценность только тогда, когда она выдерживает испытание временем.

 

Художник обычно не строит какие-то четкие планы. Он работает, пишет, выставляется, организует выставки. Я в этом плане не исключение. Есть некоторые планы в связи с тем, что я являюсь деканом факультета искусств Ульяновского государственного университета. Но они не столько творческие, сколько организационные.

 

Опыт работы с другими художниками у меня скромный и не очень успешный. До сих пор так и не понял, как работали Кукрыниксы. Все художники, входившие в эту группу были очень талантливы, имели собственные полотна, но они еще как-то умудрялись работать вместе. Вообще художник всегда одинок, индивидуален, и совместить свое одиночество и индивидуальность с одиночеством и индивидуальностью другого художника крайне сложно. Иногда творят вместе супружеские пары. Например, Эльмира и Дмитрий Петровы — художники-реалисты, участники всех крупных всероссийских выставок, у них на двоих множество самых разных наград. Самая известная пара – это Фрида Кало и Диего Ривера. Но они вместе, насколько я знаю, не писали. Чаще иная комбинация – художник пишет свою жену и постоянно черпает в этом вдохновение.

Что касается совместной работы с профессионалами в других областях,  то работал с разными художниками другого профиля в создании дизайн-проектов квартиры, магазина. Работаю с Ломоносовским фарфоровым заводом в Санкт-Петербурге, это роспись тарелок и создание статуэток, где я пишу только живописную часть, а покрытие золотом, текстовые шрифты делают другие; как иллюстратор оформлял много книг.

Утвердительный ответ на Ваш вопрос – это на языке Библии – гордыня, а гордыня - это грех. Один из семи смертных грехов.

Художник творит и выражает себя, свою миссию в этом мире. Если творчество на что-то влияет, то это происходит в силу разных причин, которые художник, как правило не осознает. Романтик, политик, философ... Генрих Гейне сказал когда-то "Мир раскололся, и трещина прошла по сердцу поэта". Это очень важная мысль в контексте Вашего вопроса. В мире постоянно идет борьба добра со злом, черного с белым, высокого с низким и т.д. Художник это может осознавать в рамках некой  трагедии, или даже как личную трагедию. Тогда он предлагает свой ответ, свое видение этого. Как представляется Л.Толстой, Ф.Достоевский именно поэтому по сей день привлекают миллионы почитателей. Герника П. Пикассо ужаснула мир и, может быть, что-то предотвратила еще более ужасное.

 

Насчет Дмитрия Менделеева, который, увидел во сне таблицу химических элементов, говорят сначала эта таблица приснилась Пушкину, но он ничего в ней не понял. В этом анекдоте скрыта важная мысль – главное  не как приходят идеи, а как их уловить, понять и зафиксировать в сознании.

Наполеон мысленно представлял себе шкаф, в котором было много ящичков: любовь, политика, интрига, война и т. д. Когда он засыпал, то мысленно закрывал створки каждого ящичка в этом шкафу. Я пытаюсь делать то же самое, но у меня не получается до конца закрыть все ящички в шкафу и заснуть. Тем не менее такой шкафчик в моем воображении существует, и там хранятся воспоминания о снах. Я фиксирую сон, когда просыпаюсь, открываю ящичек номер 8 (моя любимая цифра), а там — содержание моего сна. Я помню детали, которые мне нужны для живописи, — это тоже важно. Иногда во сне видятся сюрреалистические, мистические, символические вещи, которые очень важны, потому что в реальной жизни тебе такое и в голову не придет. А во сне все возможно, они там логично встроены в сюжет картины. Затем ты выводишь их уже в реальности, вследствие этого получается живопись, которая нравится людям. Возможно, она отражает их собственные сновидения и тут срабатывает механизм узнавания.