Так начинается новый спектакль Московского театра “Современник”. Спектакль, как и сама пьеса польского драматурга Тадеуша Ружевича, для восприятия не прост. Точнее, не совсем обычен для зрителя, привыкшего к несколько иным, более сюжетным и реалистичным постановкам любимого театра. Не зря же сначала в антракте, а потом уже и после окончания постановки зрители в раздевалке, одни — словно стыдясь своего непонимания, другие — с раздражением, спрашивали друг друга: что это, собственно говоря, было? О чём спектакль?
Вряд ли стоит упрекать людей в некоторой растерянности. Культура театра абсурда, которая давно уже имеет свою, причём довольно широкую, аудиторию на западе, у нас выглядит пока только гостьей. Поэтому, мне кажется, перед началом действия стоило ввести некую режиссёрскую ремарку, облегчающую восприятие. Большинство тех, кто посещает театры и смотрит фильмы, особенно это касается людей, живших в Советское время, невольно привыкли отождествлять себя с театральными и кино героями. Скорее всего, именно поэтому образ главной героини, которую блестяще играет Марина Неёлова, воспринимался одними с недоумением, другими — с восторгом, а третьими — с откровенным неприятием. Зал, словно разделился пополам в своих симпатиях и антипатиях. С другой стороны, общеизвестно, что отсутствие равнодушных говорит скорее об успехе, чем о неудаче.
Фото: Сергей Петров
То, что польский режиссёр Анджей Бубень выбрал для постановки именно это произведение, название которого в оригинальном переводе звучит как: “Старая дама высиживает”, удивления не вызывает. Однако, согласитесь, что “родное” наименование куда лучше вводит в суть того, что ожидает публику. Возвращаясь к вопросам зрителей, попробуем со своей, тоже зрительской точки зрения, ответить на вопрос: что же происходит на сцене? И что такого важного хотят донести до нас и сам автор пьесы, и её постановщики, обозначившие спектакль драмой.
Чтобы понять, нужно вернуться во вторую половину XX века, а точнее в 60-е годы. Прошлый век начинался бурно. Писатели, поэты, философы, политические деятели приложили немало сил к тому, чтобы до каждого человека дошла новая “благая весть”: “Бог умер”. Человечество, которое с доверчивостью ребёнка схватило плод лжи, познало зло вульгарных суррогатов, пытавшихся подменить деяния Создателя. Мир, который менялся прямо на глазах, “терял” поколение за поколением, лишая точки опоры, как побеждённых, так и победителей. Большинству людей происходящее с ними стало казаться воплощением бреда. Именно на этой волне появление театра абсурда выглядит, несмотря на всю его парадоксальность, абсолютно логичным и правильным. Его бессюжетность не выступает в роли Учителя или очередного идеолога, но пытается наладить со зрителем тот откровенный диалог, который касается самого сокровенного.
В отличие от целого ряда поьес, выполненных в жанре абсурда, “Старая дама высиживает” сюжет всё-таки имеет. Потому что в его основу положены библейские мотивы взаимоотношения Бога с предавшим его народом, который пророки Ветхого и Нового заветов сравнивают с женщиной-блудницей. Разгневанный вероломством народа, Бог объявляет о своём “разводе” с неверной, которая с этого момента становится как бы соломенной вдовой, обречённой на скитания и презрение всех окружающих её других народов.
Фото: Сергей Петров Именно с точки зрения библейского сюжета пьеса приобретает то трагическое звучание, которое как никогда созвучно с нашим непростым временем. Мы становимся очевидцами страшной судьбы, которая в лице старой Дамы настигла сообщество людей высокомерных, гордых, отрекшихся не только от Бога, но и постаравшихся очернить всё прошлое, включая собственных отцов и дедов. Бездомная, нелюбимая, бесплодная женщина ищет смысл жизни и утешение то в безуспешных попытках насытиться или “напиться”, то ввести в соблазн хотя бы официанта ресторана, в котором она вынуждена бессмысленно коротать свои дни. Героиня Марины Неёловой олицетворяет собой судьбу целого народа, объявившего войну природе, посягнувшего на связь с космосом и возведшего на пьедестал кумира “мусор”. Этой “святыни” мир произвёл такое количество, что из-за него не стало видно неба. Производные научно-технического прогресса настолько подменили собой всё настоящее, всё природное, что большинство героев спектакля просто перестало отличать хорошее от плохого, чёрное от белого, важное от неважного, истинное от искусственного. Ничтоже сумняшеся рабочие спиливают огромные вековые лиственницы, только ради того, чтобы расширить дорогу, по которой ездят автомобили. А Дама хочет рожать.
Здесь вновь можно провести аналогию между библейским сюжетом, в котором детально рассматривается наказание, которое несёт отступивший от Бога народ и днями сегодняшними. Надо заметить, что Ружевич решил эту тему довольно любопытно. Мы вправе говорить о пророческом предвидении автора того, что ещё в середине шестидесятых граничило не то с фантастикой, не то с настоящим абсурдом. Речь идёт об искусственном зачатии человека с помощью кефирчика, изобретённого то ли итальянцем, то ли румыном, но действие которого Дама непременно хочет испробовать на себе даже несмотря на то, что для многих желающих подобный эксперимент закончился весьма плачевно, потому что дети, рождённые суррогатным способом чаще всего умирали.
Между тем срок наказания Дамы — лишение её брачного венца — подходит к концу. И, возможно, Мойры (Полина Рашкина, Полина Пахомова, Елена Козина) подсказывают ей, что уже совсем близок тот час, когда Бог сменит гнев на милость и вернёт блуднице прежнее достоинство. Согласно пророчеству, по истечении положенного срока, Создатель снова обручится с покинутой вдовой. “Ликуй, неплодная, нерождавшая… Ибо у покинутой больше детей, чем у замужней”. Этот брак видится, как второе рождение и национальное возрождение. Дочь Израиля снова станет супругой и матерью и вновь произведёт на свет своих детей: “в разорённой Земле станет тесно от множества жителей”.
С ожидания Жениха начинается второе действие, когда мы видим героиню в подвенечных одеждах. Но пока она ждёт, вокруг происходят воистину страшные вещи. Идёт Третья мировая война. И по тому, как разворачиваются события, уже хорошо понятно, что эта война происходит большей частью в сердцах человеческих.
Фото: Сергей Петров В своё время Ружевич говорил, что ставить этот спектакль можно лишь при условии, что играть главную героиню будет не просто хорошая, но великая актриса. Потому что всё внимание она практически держит на себе, не позволяя зрителю расслабиться. Надо отдать должное Марине Неёловой — она не только справилась с ролью, но предстала перед нами в совершенно ином свете. У меня, например, она до сих пор ассоциировалась с чем-то очень нежным, женственным, любящим, слегка капризным, может быть. Что же касается настоящей роли, то здесь Марина Мстиславовна эпатирует публику резкой сменой движений и контрастом голосов, переходя с фальцета на старушечий скрип. Она то неистова, то смиренна. Ей с трудом приходится сохранять “лицо”, когда вокруг под “куском тряпки” умирают её собственные дети.
Хочется отметить, что очень удачно в постановке смотрятся “живые картины”, с помощью которых словно останавливается само время. В этих паузах прокатывается волнами настоящий немой диалог между застывшими фигурами и зрительным залом, подчас несколько ошарашенным.
Собственно, пьеса действующими лицами не богата. И останься всего два персонажа — Дама и официант (Шамиль Хаматов) — в спектакле ничего особо не изменилось бы. А жаль. Потому что все, так называемые, второстепенные персонажи способны стать в некоторые моменты, если не ключами, то ключиками, точно акцентирующими внимание на то, чем автор хочется со зрителями поделиться. Не исключено, что определённую роль в этом сыграла не до конца сбалансированная сценография, от которой ожидаешь большего.
Не вполне удачными показались и попытки связать действие пьесы с настоящим временем, путём введения “громких” имён. Это выглядело не гармонично, а скорее походило на заигрывание со зрителем, что вряд ли достойно спектакля такого уровня.
Между тем, тема, поднятая создателями спектакля, очень важна и актуальна для каждого из нас. Потому что именно народ России, а точнее Советского Союза, вольно или невольно, но оказался в первых рядах богоборцев. Сегодня практически каждый из нас несёт эту ношу за грехи отцов и ожидает светлого часа прощения от Создателя.
Объективности ради надо заметить, что несмотря на кажущуюся схематичность образов, они очень неплохо отражают изнанку современного мира, воспринимаемую часто не столько умом и сердцем, сколько на уровне подсознания. Замечательно, что герои драмы действуют, не пытаясь грубо надавить на “больную мозоль”, но словно в параллельном мире, который вторгается и переплетается с нашими реальными чувствами и эмоциями. Человек ни в коем случае не должен терять своё истинное лицо, даже под самой красивой маской. Тем более в такие времена, когда все мы ждём прощения.
Спектакль, представляемый “Современником” затрагивает самые сокровенные, самые глубоко запрятанные переживания, накаляя их до фарса, обнажая и выворачивая наизнанку. Невольно осознаёшь, что время, в которое мы сегодня живём, не только час расплаты, но и возможность покаяния. Мойры ещё плетут свою нить судьбы. Самое главное, чтобы приход Жениха не застал нас спящими.
