С 14-ти лет юноша стал работать в лавке, где ему приходилось исполнять весьма нелегкие обязанности по 18 часов в сутки. Сменив несколько профессий, связанных с физическим трудом, Шлиман устроился переводчиком в голландскую торговую фирму и должен был отправиться в Венесуэлу на судне "Доротея", которое потерпело крушение. До сих пор доподлинно неизвестно, был ли Шлиман в числе выживших или вообще не попал на корабль. Сам археолог, склонный к мистификациям, многократно описывал это событие и противоречил сам себе.
Так или иначе, оставшись невредимым, Шлиман быстро поднялся по службе и получил новое задание от компании – его отправили в Россию как человека, знавшего русский язык. Здесь дела у молодого коммивояжера шли как нельзя лучше. Он заключил успешные контракты и женился на русской девушке Екатерине Лыжиной, дочери известного адвоката. Впоследствии у них родилось трое детей. Основным местом жизни Шлимана был Петербург. С 1847 года он был подданным Российской империи.
Однако Россией интересы предпринимателя не ограничивались. Авантюрист по натуре, Шлиман путешествовал и зарабатывал на таких же авантюристах, как и он сам. Он приумножил состояние, занимаясь банковскими операциями с золотом во время Калифорнийской золотой лихорадки. Во время Крымской войны он был подрядчиком русской армии: торговал серой, свинцом, железом, порохом, сапогами, флягами и многим другим. Тогда его месячный оборот достиг миллиона рублей (около миллиарда теперешних). В России Шлиман стал купцом первой гильдии.
В жизни авантюриста Шлимана было немало скандалов. Крымское обогащение также получило неоднозначный резонанс. Так, сапоги, поставляемые Шлиманом армии, оказались с картонной подошвой, фляги протекали, ремни провисали.
Свадебная фотография Генриха Шлимана и Софии. Фото: Википедия / общественное достояние. Некачественные поставки в сумме со вторым (нелегитимным по тогдашнему российскому закону, так как с первой женой он не был разведен) браком с наполовину гречанкой Софией Энгастромену позже стали препятствием для возвращения Шлимана в Россию из США. Известна резолюция Александра II: "Пусть возвращается – повесим". Ему пришлось обосноваться в Афинах.
Скопив огромное состояние, удачливый предприниматель всерьез задумался о славе ученного и первооткрывателя.
В те времена существование города Трои, описанного Гомером в "Илиаде", считалось делом недоказанным. Многие (хотя и не все) ученые начала и середины XIX века считали Трою плодом гомеровской фантазии. По легенде же, Троя, основанная в XXX веке до нашей эры, была центром одной из главных войн древнего мира. Именно там жила прекрасная Елена; там герои Эллады, заручившись поддержкой богов, сражались с троянскими воителями; этот город захватили с помощью троянского коня, ставшего именем нарицательным; оттуда бежал легендарный Эней, предок основателей Рима.
Раскопки Трои. Фото Scherl, Global Look PressШлиман доверял Гомеру больше, чем другие исследователи. В 1869 году с новой женой он отправился на поиски Трои. Он осматривал интересующую его местность, находящуюся на территории современной Турции, ничего не нашел и собирался отплыть обратно, но опоздал на корабль. Неожиданно Шлиман встретился с британским послом Фрэнком Калвертом, который тоже мечтал отыскать Трою, но из-за нехватки денег сворачивал свою экспедицию.
Калверт указал Шлиману новое место поисков – Гиссарлыкский холм. Предприниматель подменил посла на раскопках холма. Он принял в команду "черных копателей" вместо археологов, и они долго и тяжело рыли землю. Многие, включая Шлимана, болели малярией. На третий сезон раскопок было обнаружено золото – почто 10 тысяч предметов. Эти находки будут названы "кладом Приама", последнего троянского царя.
По закону Шлиман обязан был передать все найденное Османской империи, но археолог-магнат мало заботился о соблюдении законов. Он вывез из страны найденные сокровища. Тогда же молодая жена Шлимана позировала в древних украшениях для газетчиков.
Открытие произвело фурор в обществе. Однако ученые осматривали находки с осторожностью. Они не доверяли датировкам и подозревали предпринимателя в изготовлении подделок.
Коллекция золотых предметов перешла в дар Берлину, а Шлиман стал почетным гражданином города. После Второй Мировой "клад Приама" оказался в России, в стране, где Шлиман заработал первые миллионы. Сейчас клад можно увидеть в Пушкинском музее.
Предметы из кладов, найденных Генрихом Шлиманом. Фото ГМИИ им. А.С. Пушкина.Роль Шлимана в археологии так же неоднозначна, как его коммерческая репутация. Раскопки Трои были варварскими в сравнении с современными стандартами. Копатели уничтожали целые культурные слои. На сегодняшний момент известно, что из девяти слоев гомеровская Троя была седьмым снизу слоем, а Шлиман докопал до второго и повредил все слои, с которыми работал. Его находки оказались на тысячу лет старше Приама. Тем не менее, он привлек внимание общественности к античному и воспетому в преданиях городу.
Снискав лавры первооткрывателя Трои, Шлиман начал раскопки другого легендарного города – Микен. Здесь был найден клад царя противника Приама – Агамемнона. В Микенах команда Шлимана нашла крупные строения, гробницу и золотую "Маску Агамемнона". Как и в случае с "кладом Приама", "гомеровская" интерпретация клада оказалось ошибочной. Маска на полтысячелетия старше времен, когда жил греческий царь, фигурирующий в "Илиаде".
Посмертная маска, известная также как маска Агамемнона. Фото Commons.wikimedia.orgПоследнее крупное археологическое дело, поиск могилы Александра Македонского, не увенчалось успехом для Шлимана. Он умер в Неаполе от болезней, накопившихся за годы путешествий и обострившихся разом, в состоянии крайне тяжелом, не дожив до 70-ти лет.
Наследие Шлимана уже полтора столетия вызывает обоснованные споры среди исследователей античной цивилизации. С одной стороны, Шлиман совершил преступление против истории, повредив тысячелетние культурные слои древнего города; с другой стороны, после Трои он вел раскопки более разумно, привлекал профессиональных археологов, фотографировал находки. Археолог-"классик" Эрнст Курциус, при жизни бывший непримиримым антагонистом Шлимана, особенно в части его методов, после смерти последнего опубликовал некролог, в котором писал:
"…Большая заслуга нашего Шлимана как раз и состоит в том, что он своим существенным вкладом пробил брешь в этом деле. Сейчас частенько говорят, что живой интерес к классической древности, одухотворённый эпохой Лессинга, Винкельмана, Гердера и Гёте, уже угас. Но с каким напряжённым вниманием весь просвещённый мир по эту и по ту сторону океана следил за успехами Шлимана!"
Одержимость Шлимана Грецией доходила до того, что он называл детей именами гомеровских персонажей (отпрыскам второй жены Шлиман дал пышные древнегреческие имена Андромаха и Агамемнон). Другие древнегреческие имена он присваивал слугам. Не будь миллионер и авантюрист помешан на гомеровском эпосе, человечество еще долго не увидело бы сказочные города и невероятные сокровища древнего мира.
