Артём, когда в России отмечается ваш профессиональный праздник – День защиты памятников истории и культуры – и каким образом?
18 апреля, как и во всём мире. В 1983 году по инициативе Ассамблеи Международного совета по вопросам охраны памятников и достопримечательных мест Центр культурного наследия ЮНЕСКО объявил 18 апреля Международным днём памятников и исторических мест, и с 1984 года эта дата отмечается ежегодно – для того, чтобы обратить внимание общественности на культурное наследие мира, его памятники и исторические места, напомнить, что это культурное наследие нуждается в постоянной заботе и защите. Международный день памятников даёт уникальную возможность больше узнать о многообразии мирового наследия и о силах, которые прикладываются для его защиты и сохранения. К этому дню приурочено множество мероприятий, посвящённых сохранению всемирного наследия, многие музеи в этот день работают бесплатно, для всех желающих открываются двери исторических зданий и архитектурных комплексов (например, на территории посольств, государственных структур). День 18 апреля стал профессиональным праздником тех, чья работа связана с сохранением культурного наследия. ВООПИиК традиционно принимает в этом дне активное участие: мы делаем большие проекты, направленные на обеспечение доступа к памятникам. А три года назад мы подумали, что в этот день важно не только открывать памятники, но и демонстрировать важность заботы о них. Ведь по самому смыслу этого праздника исторические здания – это не только объекты показа, но и объекты заботы. Именно поэтому мы приурочили к 18 апреля проведение всероссийских субботников. Очень радует, что в прошлом году к движению присоединились практически все регионы, кроме тех, где в апреле ещё лежал снег. Наша акция, таким образом, направлена на то, чтобы показать: мы должны не просто любоваться объектами культурного наследия, но и проявлять заботу о них, прилагать свои силы к этому. Это реализация конституционной нормы. («Каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры» (статья 44 Конституции РФ). У нас не так много конституционных обязанностей, но эта – одна из них. Вот уже три года подряд мы проводим "Всероссийский день заботы о памятниках истории и культуры".
Всероссийский день заботы о памятниках, 2019 год.
На Руси испокон веков всё делается к датам. Нет ли такого ощущения, что день заботы о памятниках – один в году, а в остальное время они тихо разрушаются?
Да, есть такое ощущение. Я не питаю иллюзий по поводу реального состояния дел в сфере культурного наследия в нашей стране. Другой вопрос, что по складу характера я не склонен к пессимизму, смотрю на вещи здраво, реалистично и с долей здорового оптимизма. Субботник – это, конечно, акция. Но мы ведём много системной работы; в том числе – предоставляем возможность людям, которым небезразлично состояние наследия, оказать посильную помощь в его сохранении. Все наши региональные отделения, а их сейчас больше полусотни, ведут в этом направлении разного рода работу.
Например?..
Примеров очень много. Сейчас мы активно занимаемся объектами деревянного зодчества: в Московской области – это дача Струковых, в Рязанской области – усадьба Нарышкиных на Быковой горе, в Тверской области – деревяные храмы в селе Козлово, в Томске – церковь в Нагорном Иштане.
Волонтеры в Нагорном Иштане, Томск, 2019 год.В окрестностях Санкт-Петербурга - две дачи: «Дача Крючковых» («Дача Ридингера») и «Дача Левашова», где в 1918 году отдыхал Маяковский. В Якутии у нас три объекта: башня XIX века, жилой дом и настоящая якутская юрта. Также мы проводим лазерное сканирование фасадов в Иркутске. Примеров на самом деле гораздо больше.
Волонтеры на даче Крючкова в Санкт-Петербурге.
Сколько в России отделений ВООПиК вообще?
Более пятидесяти. Ряд отделений находится в стадии возрождения, ряд – в стадии реформирования, поэтому фактически их всё-таки больше. Мы постоянно получаем заявки об учреждении новых отделений. Так что большая часть территории нашей страны так или иначе охвачена деятельностью ВООПИиК.
Сейчас, относительно Советского Союза, стало меньше и членов ВООПИиК, и людей, готовых сохранением памятников заниматься?
В советское время централизованного учёта членов попросту не существовало. После распада Союза, в сложные для страны годы, удалось главное – сохранить Общество как таковое. Это - неоценимая заслуга отдельных энтузиастов. В 2017 году решением нашего съезда мы впервые создали единый реестр и дали региональным отделениям понятную структуру: как подтверждать членство тех, кто состоял в Обществе ранее, и как принимать новых членов. Но современные реалии таковы, что люди не придают особого значения самой идее стать членами той или иной организации. Понимаете, официальное членство – это самая сильная связь человека с организацией. Юридическая связь. Она подразумевает оплату членских взносов, участие в собраниях, другие формальности. То есть членство – это не только права, но и формальные обязанности. Сейчас же сообщества формируются проще, быстрее и по другим законам: по интересам, по убеждениям и ценностям, по конкретным проблемам. Люди легко вступают в интересные им сообщества, и также легко выходят из них. Члены ВООПИиК сегодня – это ядро, вокруг которого сконцентрировано много сообществ наших единомышленников, сторонников, просто неравнодушных людей.
Практический семинар для руководителей региональных отделений ВООПИиК, Санкт-Петербург, 2020 год.
Хорошо, членов ВООПИиК и сочувствующих много. Но что могут сделать эти люди? Что они реально делают?
Памятник архитектуры, по своей сути, – это всегда объект с двойным статусом. С одной стороны, это объект недвижимого имущества, принадлежащий конкретному субъекту (государству или частному владельцу), а с другой – культурная ценность, а значит, принадлежащий всем. Эта двойственность и задает необходимость диалога между субъектом, владеющим памятником, и гражданским обществом. Поэтому нельзя вершить судьбу исторического здания или улицы без учета мнения общества, исходя из одних градостроительных предпосылок, соображений комфортности или, скажем, инвестиционных задач. Наша общественная организация существует как раз для того, чтобы активные люди на местах могли «встроиться» в систему охраны памятников, найти единомышленников и действовать (например, предлагать инциативы, выступать на санкционированных законных митингах, участвовать в общественных слушаниях, быть волонтёром, выявлять объекты культурного наследия, отслеживать их состояние и т.д.).
Практический семинар для руководителей региональных отделений ВООПИиК, Санкт-Петербург, 2020 год.
А теперь давайте о грустном – о взаимодействии ВООПИиК с властью на местах.
В 2008 году в стране произошла административная реформа, согласно которой полномочия по государственной охране федеральных памятников были переданы в регионы. У федерального центра практически не осталось полномочий по контролю за федеральными объектами культурного наследия. Напомню, что федеральные памятники – это памятники, значимые в масштабе страны, региональные – в масштабе региона, местные – в масштабе местности. Руководители региональных государственных органов по охране памятников находятся в прямой зависимости от региональных властей, у которой, в свою очередь, есть целый ряд приоритетов, среди которых сохранение памятников, к сожалению, как правило, отсутствует. Например, исторический Томск – деревянный центр Томска – занимает всего 1,5 % от общей площади города. И вот, местные власти говорят, что именно эту территорию необходимо развивать и застраивать (за счёт сноса старинных зданий, как Вы понимаете). Но ведь исторический центр Томска имеет федеральный статус охраны, по уникальности и объему деревянного зодчества с ним может соперничать разве что Вологда. Томское отделение Общества сигнализирует нам об этих угрозах, мы обращаемся в Министерство культуры России, в Генеральную прокуратуру, и, наконец, в Совет при Президенте России по культуре и искусству. То есть ВООПИиК – это такая общественная система, в которой неразрешимая локальная проблема может легко попасть «наверх», а значит получить шанс на решение. Мы помогаем выносить острые вопросы на федеральную повестку дня, минуя (региональные) бюрократические барьеры. Так, по результатам наших обращений, Президент России в 2019 году поручил региональным властям обеспечить сохранение исторического центра Томска.
Выступление Артема Демидова на Совете по культуре и искусству при Президенте РФ.
Еще раз отмечу следующее: мы – независимая общественная организация. Государство напрямую нас не финансирует, мы находимся на полном самообеспечении.
Из чего оно складывается? В советское время, помню, по две копеечки членские взносы платили в ВООПиК, а сегодня?
Сегодня мы используем все возможности привлечения финансирования, которые предусмотрены законодательством: участвуем в грантовых конкурсах, осуществляем исследовательские и издательские проекты, проводим историко-культурные исследования; получаем пожертвования со стороны частных лиц и организаций. У нас диверсифицированный бюджет: нет какого-то одного основного источника, от которого мы бы всецело зависели, но есть несколько небольших источников. Это позволяет нам, образно говоря, быть стулом на четырёх ножках, а не на двух или трёх. Региональные отделения Общества активно получают субсидии на реализацию различных проектов в сфере сохранения культурного наследия. Так, в 2020 году 18 наших региональных отделений получили финансирование из Фонда президентских грантов.
Есть ли случаи, когда власть регионов финансировала эти задачи?
В регионах России очень многое делается для сохранения объектов культурного наследия. И мы везде находим конструктивное поле для взаимодействия.
Возьмём Рязань в качестве примера. Губернатор области Николай Любимов уделяет большое внимание проблемам сохранения памятников культурного наследия. Так, центру Рязани недавно был придан статус
исторического поселения. Принято долгожданное решение о реконструкции
«Рязанской ВДНХ» ("Торгового городка"), при этом 14 построек включены в перечень выявленных объектов культурного наследия. Рязанское отделение Общества – инициатор и активный участник всех этих процессов.
Хороший пример партнёрства между обществом и властью в деле охраны наследия – Республика Татарстан. Я могу много про это говорить, ведь Казань – мой родной город. К сожалению, в историческом центре Казани было допущено немало ошибок в прошлом, но с 2009 года, с момента образования отделения Общества, многое изменилось. Пришли сильные личности, такие, например, как Олеся Балтусова и Фарида Забирова. В 2011 году Олеся стала помощником Президента Республики Татарстан по вопросам сохранения исторического и культурного наследия. И все эти годы она занимается и республиканским ВООПИиК, и своими обязанностями помощника Президента РТ. К слову сказать, в этом году мы заключили четырёхстороннее соглашение: Министерство культуры России, ВООПИиК в целом, наше республиканское отделение и Комитет Республики Татарстан по охране объектов культурного наследия. Как видите, в Республике власть серьёзно относится к вопросам охраны памятников. Ведётся активная совместная работа по разработке документации исторического поселения г. Казань, включая мероприятия по устойчивому развитию центра города.
Артем Демидов с Олесей Балтусовой в Казани.
В последние годы у нас сложилось конструктивное взаимодействие с властью в Санкт-Петербурге. Мы часто дискутируем с КГИОП (Комитет по охране памятников в Санкт-Петербурга), практически ни дня не проходит без выступлений наших активистов с критикой различных городских проблем с объектами культурного наследия. Это и понятно, учитывая, что речь о Санкт-Петербурге. Но, демонстрируя заботу о городе и культурных потребностях его жителей, Правительство Санкт-Петербурга вместе с нашим городским отделением с 2016 года осуществляет культурно-просветительский проект «Открытый город».
Проект "Открытый город" в Санкт-Петербурге. Мы всегда подчёркиваем, что это не экскурсии по общедоступным местам Санкт-Петербурга, а открывающиеся для публики двери самых красивых особняков, роскошных дворцов, знаменитых усадеб, знаковых сооружений промышленной архитектуры, которые недоступны для свободного посещения. Проект существует с 2016 года и за эти 4 года показал потрясающую эффективность и свою нужность и жителям, и правительству города.
Открытый город – совместный проект КГИОП и СПбГО ВООПИиК.
Ещё пример – Якутия. Я побывал там в прошлом году, это была удивительная поездка. Запомнился проект «Спасём памятники», инициированный главой Республики Саха (Якутия) Айсеном Николаевым. Десятки памятников взяты под опеку конкретными чиновниками и восстановлены, включая деревянную мельницу-топчанку 1932 года – ее реставрацию организовал сам глава Республики силами собственной семьи. Департамент охраны памятников Якутии и наше республиканское отделение – ключевые организаторы проекта.
Да, мы по-прежнему часто слышим, как чиновники на местах говорят пренебрежительно: мол, ветхие здания, «гнилушки», они никому не нужны. Но есть и обратное стремление – к пониманию ценности исторических построек и значения их сохранения. Общественное внимание усиливается, а с ним, соответственно, усиливается и внимание чиновников. Приведу пример рабочей поездки в Саратовскую область Председателя Госдумы РФ Вячеслава Володина, когда он встречался с краеведами, архитекторами и музейными работниками. Главной темой стал вопрос сохранности объектов историко-культурного наследия Саратова. Говоря об уникальности города, Володин подчеркнул, что должна быть определена концепция сохранения исторической части. Дословно: «Никакой точечной застройки, иначе город потеряет облик, своё лицо. Саратов надо любить!» Также он анонсировал проведение ревизии памятников федерального значения в Саратове: «Мы понимаем, что денег нет на развитие культуры, но нужно четкое целеполагание. Предложите концепцию и настаивайте на её реализации».
Мы с вами начали разговор с выступления ВООПИиК на тему законопроекта о передаче реставрационной деятельности в строительную сферу. Общество выработало отрицательную резолюцию. Если вкратце, чем вас пугает эта попытка?
Согласно проекту федерального закона, предложенного Минстроем, у нас в стране будет создан единый заказчик всех строительных работ. История про оптимизацию, рациональное распределение ресурсов – это хорошо. Но нас насторожило, что в функции единого заказчика вписано сохранение объектов культурного наследия. Эту функцию предложено изъять у федерального Министерства культуры, которое на сегодняшний день является основным заказчиком реставрационных работ по федеральной целевой программе.
Мы очень гордимся нашей реставрационной школой, нашими реставраторами, объектами реставрации – как прошлых лет, так и многими современными. Российские специалисты-реставраторы ни в чём не уступают европейским мастерам (Италия, Франция, Германия), а во многих видах работ часто превосходят их, что хорошо видно по итогам международных выставок и симпозиумов. При этом мы, конечно, признаём, что в самой реставрационной отрасли есть целый ряд системных проблем. Реставрация – это, прежде всего, научная деятельность, и именно научный подход должен управлять всем процессом, а не какой-то другой – не ориентация на сроки, например, как это часто происходит в новом строительстве. Необходимо строго регламентированное научно-методическое обеспечение производимых работ, нуждается в развитии система подготовки и преемственности кадров. Боль сегодняшнего дня – реставрационные расценки, которые были разработаны ещё в 80-х годах, несколько лет не индексируются и давно не соответствуют реалиям.
Но! По всем этим системным вопросам мы сегодня оппонируем Министерству культуры, дискутируем с ним, спорим о понятиях подлинности, о принципах отношения к памятнику как к историческому документу, о принципах сохранения исторической памяти. Словом, мы апеллируем к аргументам культуры. А к чему мы будем апеллировать в Минстрое? В системе с несколько иными приоритетами многие наши аргументы могут быть попросту не услышаны или не поняты – не из-за того, что там люди какие-то другие, а из-за того, что там сама система устроена иначе. У Минстроя свои цели, они важны, но зачастую идут вразрез с научной реставрацией. Процессы строительства и архитектурной реставрации похожи, но во многом различны, а по своим методам часто и противоположны. Ведь строительство – это прикладная история, а архитектурная реставрация – это, прежде всего, искусство. Можно ли их совместить? Мы подняли исторические документы: история показывает, что ничего хорошего из таких «оптимизаций» не получается.
Кстати, о преемственности реставраторов. Откуда сейчас берутся российские реставраторы? По этой специальности есть официальное образование?
Конечно, профильное образование существует. Архитекторов-реставраторов, художников-реставраторов, других специалистов готовят, как в высших, так и в средне-специальных учебных заведениях. Но проблема в том, что цепочка «обучение → реальная работа» на деле «пробуксовывает». Ведь студенты должны понимать, что они занимаются реальным профессиональным делом, что по окончании вуза они будут работать с реальными проектами. На деле же получается, что есть классные специалисты, но работы для них нет. Нет жестких требований к привлечению к работам исключительно специалистов, никто не знает реальной потребности в реставраторах на объектах. В единую систему весь этот процесс пока не складывается.
Мы же вносим свою посильную лепту в популяризацию дела сохранения памятников. Вот уже три года как существует наша «Школа волонтёров наследия»: пилотный проект состоялся в 2018 году Москве, в прошлом году – в пяти регионах, а в 2020 – уже в десяти. «Школа волонтеров наследия» - один из самых масштабных просветительских проектов в сфере добровольчества, реализуемых в рамках Национального проекта «Культура»; осуществляется он при поддержке Министерства культуры России. Для участников проводятся лекции об истории и архитектуре, они получают теоретические и практические знания и первичные навыки работы с тремя наиболее часто встречающимися материалами - деревом, камнем и металлом. Важно, что присоединиться к волонтёрам наследия может каждый желающий. Специальных знаний и навыков не требуется.
Предлагаемое нами обучение происходит на базе учебных заведений, и многие вузы и колледжи после этого выражают желание начать подготовку будущих специалистов-реставраторов. Хорошее средство популяризации профессии, такой вот косвенный эффект от нашей Школы.
Школа волонтеров наследия Национального проекта «Культура».
Это не косвенный эффект, а практически прямой: делаете что можете.
Я всегда очень осторожно говорю о волонтёрстве. Оно – элемент просвещения людей. Представьте себе воронку: у неё есть самый широкий край. Вот мы как раз находимся на самом широком крае. Наша задача - убеждать людей в том, что наследие – это важно. А если в результате обучения в нашей «Школе волонтёров наследия», скажем, один процент участников уйдёт в профессию, это будет чудесно, но это будет вторичный результат. Остальные 99% наверняка осознают ценность наследия и получат «прививку от безразличия» – именно это и есть важнейший результат. Обучение волонтёров важно само по себе, тем более в масштабе десятков регионов и тысяч человек по всей стране. Вот что первично!
Школа волонтеров наследия Национального проекта «Культура».
Давайте обсудим популярную нынче практику "Рубль за метр". Как вы к ней относитесь?
Существует проблема: бесхозные памятники в государственной собственности. Это наследие недавнего нашего советского прошлого, когда всё было государственным. Но у каждого памятника должен быть хозяин. Так, у большого количества уникальных объектов хозяином должно оставаться государство как гарант того, что они принадлежат всем нам, и для публичного доступа. В отношении тех объектов, которые могут находиться в частном владении, нужно принимать меры, чтобы они перешли в частные руки. И здесь уже вступают в силу законы рынка: если есть соответствующий спрос на памятник, у него найдётся частный владелец. В крупных городах, таких как Москва, Санкт-Петербург, вопрос заброшенных домов практически не стоит; а если он стоИт, значит, имеется сложная юридическая проблема. Как правило, находятся покупатели на объекты культурного наследия, на исторические здания. Другой вопрос, что чем крупнее город и чем ближе к центру находится объект, тем выше риск, что инвестор попытается его достроить, изменив охраняемый облик. Здесь включаются вопросы государственного контроля. Именно для этого и существует закон, подзаконные акты и охранные документы.
О собственно программе "Рубль за метр": в стране большое количество исторических объектов, которые находятся в ненадлежащем состоянии и не востребованы рынком. Их использование содержит такое количество ограничений и "подводных камней", что их просто никто не берёт. Эта программа, сама по себе, – один из способов, как государство может компенсировать частному владельцу разницу между нынешней стоимостью объекта и предстоящими вложениями, с учетом всех требований и ограничений. Разница «докомпенсируется» этой или аналогичными программами. Такая вот, своего рода «надбавка» за культурную ценность. Вы берете исторический дом в аренду на 49 лет по цене, формируемой на аукционе, вкладываете средства в его реставрацию и получаете на оставшийся срок символическую арендную ставку «рубль за квадратный метр». Но цена, установленная на аукционе, будет действовать до момента окончания реставрации, тем самым способствуя быстрейшему окончанию реставрации. Опять получаем гонку за сроками. Важно другое: в Москве эта программа работает, ибо здесь высока стоимость земли, недвижимости, особенно в центре. Но в регионах, как мы видим на практике, в таком виде она, к сожалению, не востребована.
Тогда какие формы коммерческого использования и сохранения памятников старины вы видите?
Еще раз отмечу, что есть памятники, которые должны оставаться в ведении государства, в которые должны вкладываться деньги налогоплательщиков. К примеру, государственные музеи. Есть объекты, которые могут быть востребованы рынком, и это уже вопрос правового регулирования. Государство должно стремиться "настраивать" механизмы таким образом, чтобы, с одной стороны, обеспечить сохранность исторических объектов, а с другой – обеспечить приток инвестиций. В Москве аренда на 49 лет инвесторов интересует, а в Подмосковье, даже если бы она составляла 149 лет, – к сожалению, нет. Потому что для единичного коммерческого инвестора вложения в реставрацию большого объекта в краткосрочной перспективе не окупаются. Нужно искать другие действенные, изучать, "подсматривать" у зарубежных коллег. Например, в ряде европейских стран государство субсидирует процентную ставку по кредитам для собственников исторических зданий при проведении ими реставрационных работ. Государство должно создавать стимулирующие меры, не ослабляя при этом контроль.
Особая проблема – памятники, в отношении которых вообще сложно представить наличие какого-либо коммерческого интереса. Для таких объектов, на наш взгляд, должна быть предусмотрена возможность их передачи некоммерческому сектору. НКО, как субъекты владения памятником, несколько отличаются от «коммерческих инвесторов». НКО могут привлекать специфические ресурсы: гранты, труд волонтёров, средства меценатов. Общественные организации создаются надолго – ВООПИиК, например, существует уже 55 лет. Мы хотим доказать, что общественное "владение" памятниками старины возможно. Так, нашему Санкт-Петербургскому городскому отделению недавно передали два памятника деревянного зодчества и мы уже находим средства и приводим эти объекты в порядок. По прошествии трёх лет нам удалось добиться передачи дома Овсянникова в Рязани в аренду рязанскому отделению на 49 лет по цене 1 рубль за 1 кв. метр без аукциона. Это здание - «Дом личного почётного гражданина Алексея Михайловича Овсянникова» - считается одним из ярких примеров русской деревянной архитектуры. Он имеет весьма необычную форму: два угла здания срезаны, их венчает башенка.
Дом Овсянникова, Рязань.
Иными словами, механизм передачи таких памятников общественным организациям необходимо развивать и совершенствовать. Общественные организации могли бы быть субъектом владения и использования объектов культурного наследия, причём, именно сложными объектами. В дальнейшем общество должно будет находить эффективные способы управления этими объектами. Но на начальном этапе нужен первичный импульс. Приведу пример: Национальный траст (The National Trust) Англии, Уэльса и Северной Ирландии - одна из старейших, крупнейших и авторитетнейших организаций в области сохранения и управления наследием. Это не просто субъект управления историческими зданиями и территориями, это широкое волонтёрское, благотворительное и просветительское движение в области сохранения культурных ценностей. Деятельность Национального траста регулируется актами Британского Парламента 1907 и 1937 годов, в которых закреплен основной принцип организации: «Продвигать идеи сохранения - на благо нации, земли и исторических зданий или красоты природы». Сегодня в активе организации - 775 миль побережья, 248 тысяч гектаров земли, более 500 исторических домов, замков, древних монументов и природных заповедников и, самое главное, более 4,5 млн. членов – людей, неравнодушных к сохранению наследия, готовых помогать как материально, так и личным участием.
Хотела бы немного узнать о вас лично. С чего у вас началась тяга к защите памятников - может, помнится какой-то яркий эпизод?
Помню, как, только окончив институт, я работал в Министерстве культуры, был молодым специалистом. 2007 год. Савва Ямщиков (известный реставратор, искусствовед, публицист) пришёл к нам, оправившись после болезни - как былинный герой. Он заявил о себе очень ярко, возобновив общественную деятельность. Меня впечатлила его фигура… Через встречи с такими увлечёнными, яркими людьми я и пришёл в Общество охраны памятников. Классно, когда ты работаешь не для карьеры или денег, а веришь, что твоё дело значимо. Так, с 2008 года я начал заниматься деятельностью по сохранению памятников. Правда, до 2017 года я занимался менее публичными вопросами: больше ездил по стране, занимался реставрацией и мониторингом конкретных объектов, решал вопросы хозяйственно-бытового толка. А 14 июня 2017 года мои соратники оказали мне огромное доверие - съезд избрал меня председателем Центрального совета ВООПИиК. С тех пор и тружусь на этой ниве.
Артем Демидов.
Думаю, можно более возвышенно сказать – дело жизни.
Да, но настоящее осознание таких вещей приходит только по прошествии времени. Хотя, 12 лет – наверно это тоже не мало!.. Наша общественная организация – это дружная команда единомышленников из разных уголков большой страны. Это всегда приятно отмечать.
А какие места любите – так, чтобы прямо душа радовалась, когда туда приезжаете?
Очень люблю регионы, особенно древние города. Казань, потому что это мой родной город. Вообще люблю ездить по стране. В моём кабинете висит большая карта России с флажками: отмечаю, где я уже был, где есть отделения нашего Общества. Этим летом мы немного поездили с детьми по центральной России – я показывал им свои любимые места: Владимир и Суздаль, Калужская, Рязанская области… Люблю путешествовать по Золотому кольцу, каждый раз открывая для себя что-то новое. Важно то, с каким смыслом и содержанием ты расскажешь и покажешь детям эти места. Любое перечисление сейчас сузит масштаб; сколько ни перечисляй, наша страна бесконечно богата интереснейшими местами. Но самое любимое моё ощущение – это ощущение возвращения домой, в Москву. Я давно живу в Москве, искренне люблю её и считаю своим домом. Самое трепетное чувство вызывают у меня и переулки Замоскворечья, и Донской монастырь, и давно ставшие родными старые Черёмушки с их пятиэтажками...
Артем Демидов.
Дома и постройки советской эпохи – это ведь уже тоже памятники истории!.. О том, стоит ли их сохранять как культурное наследие или искоренить как убожество, идут дискуссии, но я не буду вас об этом спрашивать, потому что можно утонуть в этой теме.
Процесс выявления новых памятников – процесс непрерывный. Человечество постоянно осмысляет, оценивает наследие, из эпохи в эпоху. Например, в наше время происходит переосмысление советского модернизма 1970-х годов. Мы, кстати, сняли об этом феномене несколько фильмов.
Какие фильмы вы сняли о советском модернизме?
"Советский модернизм: эффект Нового Арбата" (2014 г.)
и "Советский модернизм: жемчужины Юга" (2016 г.). Они размещены на YouTube.
Фильмы ВООПИиК о феномене советского модернизма.
А вообще, интересно, что наши потомки оценят как памятники – из того, что строится в стране сейчас. Вот вопрос!
Спасибо за интервью!
PS
Аргументы ВООПИиК в пользу того, что реставрация должна оставаться в сфере культуры, были услышаны. 27 октября 2020 года на заседании Совета по культуре и искусству Президент России В.В. Путин заявил: «Вопросы культурного наследия в ведении строителей, конечно же, находиться не должны, и для того, чтобы жёсткий порядок в сфере строительства стал, в том числе, действенным инструментом сохранения памятников культуры и истории, принципиально важно выстроить чёткое и ответственное межведомственное взаимодействие, а также в партнёрстве с профессиональными объединениями необходимо разработать адекватные требования к проведению работ на объектах культурного и исторического наследия».