Михаил Плутахин: "Не хочу быть улиткой".

Михаил Плутахин участвует в спектаклях: "Это тоже я", "В.Е.Р.А." и "Сван" А. Родионова и Е. Троепольской, "Человек из Подольска. Сережа очень тупой" Д. Данилова, "Дон Кихот. Послевкусие" в Мастерской Брусникина; в спектакле – лауреате  премии "Золотая Маска" – "Тишина. Посвящение Эдит Пиаф", режиссёр которого – заслуженный деятель искусств РФ Борис Константинов. В открывающейся этой осенью студии при театре кукол им. С.В. Образцова Михаил Плутахин представит курс"Я и мой предметный театр", который будет интересен детям от 12 до 16 лет. В интервью Михаил рассказал о том, что такое предметный театр, какие навыки дети смогут развить, занимаясь в студии, что главное в работе с детьми.

Все просто. Это театр, где действующими лицами выступают предметы. Из них можно придумать персонажей – приделать глазки, ручки, а можно использовать только их форму, фактуру, пластику. Я, отталкиваясь от функций предмета, не нарушая их, пытаюсь использовать предмет как актёра. Если чайник кипит, то он или злится, или, как в нашем случае, происходит волшебство, и он разливает добро на всех. Функция молотка – разрушать, но в то же время он может её использовать как во вред, так и во благо. Можно обращаться к предметам в жанре сторителлинга – они помогают рассказать историю, дополняют реальность, в которую ты погружаешь зрителя.

Да, в России им занимаются, но мало. Театр Ахе можно отнести к театру предмета. Яна Тумина, Дмитрий Крымов, есть другие режиссёры, которые говорят о важности предмета. Но исключительно с предметами никто не работает. Наверное, это отчасти потому, что предмет ограничен в своих функциях. Кружку или чайник ты можешь использовать как персонажа, а дальше – что? С ними сложно сочинить историю. Во многом причина кроется ещё и в технических особенностях – предметы маленькие, а сцена большая. Зрители не видят, что творится на сцене, невозможно рассмотреть мелкие изменения. А собирая маленькие, крошечные залы, ничего не заработаешь. В какой-то моменты, работая над "Священным талисманом", мы придумали использовать камеру, которая помогает рассмотреть все нюансы – на столах существуют, живут предметы, а камера крупным планом проецирует это действо на экран.

По своему характеру я – кукольник.  Я хотел стать актёром, и стал им, а потом пожив, я понял, что мне чего-то не хватает. Вообще, мне нравятся обе стороны профессии, обе среды обогащают, но там, где есть куклы, я чувствую себя комфортнее. Вообще я пошёл в актёры из любопытства, а продолжал учиться уже только потому, что мне хотелось узнавать больше о жизни. Мне нравилось сидеть на репетициях, слушать режиссёра, разбирать роли, слушать и рассказывать истории. И я понимаю, что именно в театре я познаю жизнь. Не в школе, не в компьютере, а именно в театре, где все расположено к тому, чтобы общаться и разбираться в том, что творится вокруг. Это мой способ быть здесь и сейчас в жизни. Если я лишусь драматической сцены, то буду чувствовать себя неполноценным. Раньше я это не ценил, а теперь ценю это все больше и больше. Мне недостаточно чего-то одного, я одновременно и кукольник, и драматический артист – это такая природа.

Я очень многому научился у режиссёра Евгения Ибрагимова, с которым мы делали спектакль "Дон Кихот. Послевкусие" в Боярских палатах, в том числе понял, как управлять вниманием зрителей, как сделать так, чтобы они следили за существованием предмета. Много общаясь с Борисом Константиновым, я понял важность историй, научился их сочинять. Ну, а Дмитрий Брусникин и все педагоги мастерской наделили меня геном современного театра, привили потребность в лабораториях, в современных пьесах, в современной музыке. Благодаря им я хочу двигаться вперёд, смотреть по сторонам, изучать сегодняшнего зрителя.

После выпуска спектакля "Дон Кихот" я понял, что мне нужно продолжать учиться. Не знал, как, где. И стал учиться сам. Я смотрел много роликов в ютубе заграничных кукольников, предметников. В какой-то момент понял, что самый лёгкий способ чему-то научиться – это начать учить других. Так я стал заниматься с детьми. Сначала проводил мастер-классы, потом набрал курс по предметному театру. За неделю мы попробовали сочинить спектакль – ребята делали работу по Хармсу, по сюрреалистам. Я очень много тогда приобрел. Например, когда мы занимались фонариками и сочиняли клипы из предметов, символов, рефлексов, я открыл для себя такое направление, как светоживопись. Постепенно меня стали ассоциировать с детьми, и мне это нравится. Дело в том, что все знания, которые я получил и получаю, – не мои личные, они не принадлежат мне одному, ими нужно делиться, и я делюсь. Кто больше делится, тот и сам больше приобретает. В детстве я прочитал сказкуАндерсена"Улитка и роза" и ещё тогда понял, что не хочу быть улиткой. Не хочу говорить всем, что сейчас что-то придумаю, уходить и ничего не делать, возвращаться и то же самое говорить. В жизни нужно быть розой – если тебе бог дал талант или какое-нибудь знание, то он дал их для того, чтобы ты ими обязательно с кем-то поделился.


Фото: puppet.ru.

За последние годы появилось множество наработкок, материалов, которые хочется соединить воедино, структурировать. Мне кажется, что время уже пришло. К тому же я надеюсь познакомиться с Образцовым и познакомить с ним ребят. На курсе мы будем проговаривать основные точки в истории театра Образцова и театра кукол в целом. Будем смотреть записи спектаклей Сергея Владимировича, который экспериментировал, открывал что-то новое, сам был открыт всему новому. С таким Образцовым мы будем проходить этот путь. Он будет нашим талисманом, так сказать. Если бы этот курс сочинился с пустого места, то он был бы, может быть, современным, но отдалённым от корней. В нашем случае есть возможность соединиться с местными корнями и через них прорастать в своём направлении, а это очень важно.

Главное, чтобы дети общались, чтобы чувствовали себя свободными в жизни и на сцене, чтобы учились выражать свои мысли в каком бы возрасте ни находились.

На занятиях актёрским мастерством мы будем учиться взаимодействовать друг с другом, видеть друг друга и пространство вокруг себя, развивать внимание, постараемся освободиться от зажима. Мы будем импровизировать, доверяя своей интуиции, спонтанности, на ходу придумывать истории вербально или невербально. На сценарном мастерстве будем разбираться в драматургии, узнаем, что такое начало, середина, конец, кто такой герой, из каких качеств он состоит. У нас будет музыкальное мастерство, где мы многое узнаем о ритме, композиции. В изобразительном искусстве тоже есть понятия ритма и композиции и для театра предмета эти вещи очень важно понимать а, главное, чувствовать. На теоретических и практических занятиях по искусству мы поговорим еще и о цвете, сами попытаемся что-то сделать. Конечно же, будет и сам театр предмета – теория и практика, где мы соединим все эти знания в единое целое, и поймём, для чего нам нужны все эти элементы. Мы будем смотреть на предмет, расширять своё воображение с помощью базовых упражнений на ассоциацию. Мы будем учиться не насиловать предмет, не насиловать звук, не насиловать актёров, а отталкиваться от того, что тебе дают предлагаемые обстоятельства. Будем много смотреть современное искусство – наше и иностранное, будем стараться понять, что из этого на самом деле вызывает у нас эмоции. В самом конце из наших историй, из наших чувственных этюдов мы сочиним спектакль о нас же самих. Это будет современный спектакль от самых современных людей!