Это редкое произведение было поставлено петербургским театром впервые в России, пополнив список сочинений великого англичанина, которые достигли отечественной сцены. Бриттеновские оперы появились у нас еще при его жизни: первыми были "Сон в летнюю ночь" в Большом и "Питер Граймс" - в Кировском (обе – в 1965-м). Премьера "Поругания Лукреции" состоялась еще в 2005-м, однако ее свежесть за прошедшие годы абсолютно не померкла. В столице продукция была показана на крошечной сцене Центра оперного пения Галины Вишневской: с одной стороны, выбор правильный, ибо формат оперы – камерный, с другой, жаль, что так мало людей (в силу ограниченной вместимости зала) могло посмотреть эту удивительную работу. Символично, что бриттеновская опера была исполнена в институции, носящей имя Вишневской – хорошо известна трогательная и плодотворная дружба, что связывала русскую певицу и писавшего для нее английского композитора.
Фото: Антон ДавыдовТрагическая история римлянки Лукреции, не перенесшей позора бесчестья и наложившей на себя руки, несмотря на полное понимание ее ситуации со стороны супруга Луция Коллатина, известная нам от Тацита, вдохновляла многих, в том числе и великих (например, Шекспира). Бриттен обратился к ней не случайно: ужасы второй мировой войны рождали в нем протест против любого насилия, и именно эту тему – чудовищности унижения человеческого достоинства – он делает основной в своей первой послевоенной опере (1946).
Музыкальный язык Бриттена здесь строг и аскетичен, лишь во второй картине, где Лукреция, Люция (ее служанка) и Бьянка (ее кормилица) предаются мечтам, он допускает роскошь светлого лиризма – звуковая атмосфера лучезарна и возвышенна. В трех других картинах превалируют архаичные гармонии, стилизация под древнюю музыку, и в целом мрачный колорит. Столь же аскетична постановка Юрия Александрова. И подчеркнуто камерна. Вместо мужского и женского хоров, согласно античной традиции, являющихся комментаторами происходящего на сцене, он вводит двух персонажей – Он и Она, которые, как декларирует режиссер, "по сути – лица от театра, выражающие нашу позицию и отношение". Эти герои, волей Александрова – бесприютные беженцы, жестокостью войны выброшенные из нормального течения жизни, их костюмы однозначно отсылают нас к середине 20 века (художник Вячеслав Окунев). Они скитаются в пространстве зрительного зала, находясь в непосредственной близости от публики, которая им волей-неволей сопереживает.
Фото:Антон ДавыдовОгромный блестящий диск в глубине сцены, многозначен: он – и символ вечности, цикличности природы и бытия, и – переменчивости судьбы (сценография Зиновия Марголина). Развешанные в пространстве элементы белоснежных античных статуй – привязка к эпохе сюжета оперы, черный прозрачный муаровый занавес отделяет это "римское далёко" от времен создания опуса. Перекличка с 20 веком не только в костюмах абстрактных комментаторов: трое кавалеров оперы – муж Лукреции Коллатин, насильник Тарквиний и подстрекатель Юний – одеты в парадные фраки, а их лица выкрашены фосфорицирующей серебряной краской, и эта метафора также многозначна – это и античные маски, и свидетельство принадлежности к элите римского общества. Есть и еще один персонаж – немой, мимический: похожий на библейского иудея Свидетель (Владислав Мазанкин) молча взирает на происходящее, словно констатируя вечные проблемы человеческого бытия, которому жестокость, увы, так присуща…
Фото: Антон ДавыдовСпектакль отличает исключительная музыкальность, выведенность всех мизансцен, жестов артистов из логики партитуры. Схвачена сама суть бриттеновского звукового контекста и визуализирована в пластических образах – выпуклых, драматичных, острых. Исключительно деликатно и в то же время выразительно решена сцена насилия – Тарквиний и Лукреция исполняют своего рода пластический этюд (кстати, отлично сработанный оперными артистами, что само по себе – героизм с их стороны), полный резких, разящих движений, в котором сказано всё, но не допущено ни одной неловкости, ни тени вульгарности.
Фото: Антон ДавыдовКажется, в этой работе "Санктъ-Петербургъ-опера" превзошла саму себя: не припомню, чтобы такого высокого музыкального качества исполнение приходилось слышать от этой труппы ранее. Быть может, лишь щедринская "Не только любовь", показанная этим же театром в Москве на прошлом фестивале "Видеть музыку" (2016), приближается к нынешнему уровню. Точен и филигранен камерный состав оркестра под управлением Максима Валькова, что в такой партитуре как бриттеновская – архиважно. Отлично спеты и вокальные партии октетом солистов: сочные и яркие меццо Лариса Поминова (Лукреция) и Виктория Мартемьянова (Бьянка), звонкие сопрано Каролина Шаповалова (Люция) и Юлия Птицына (Она), экспрессивный тенор Всеволод Калмыков (Он), фактурные низкие мужские голоса – Антон Морозов (Коллатин), Егор Чубаков (Юний), Алексей Пашиев (Тарквиний).
