Здравствуйте, Фёдор, что чувствуете после конкурса?
Всё произошло настолько динамично, что теперь кажется, будто это было и не со мной. Недавно посмотрел трансляции. Смотрю на себя, как на чужого. Непохоже вообще, чтобы это я что-то делал? Не успел опомниться, и вот. Но, конечно, очень тёплые впечатления.
Ну, победил и на следующий день пришёл работать в учебный театр ГИТИСа, как сотрудник, и светить спектакль "Обыкновенное чудо". Не надо привыкать пировать на лаврах.
Как решились участвовать?
Давно знал про конкурс "Нано-Опера". Все в ГИТИСе режиссёры музыкального театра знают. Просто решил: почему бы нет. Подал экспликацию на "Смерть Тарелкина" Александра Колкера, и получилось. Экспликация - это режиссёрское сочинение на русском и английском языке на тему: как бы я поставил спектакль. Так как я художник по свету, то приложил ещё и картинки. Вот так осмелился и пошёл состязаться. Конкурс - это хороший вызов, тренинг работы с прекрасными артистами "Геликон-оперы".
После I тура было неожиданностью, что прошёл дальше. За 10 минут ничего не успел, чего-то натворил с Арией Ренато из оперы "Бал-маскарад" Верди. Думал, скажут "спасибо за участие". Походил в маечке "Нано-опера" и домой. На II туре был, наоборот, уверен, что пройду. Была заготовка с опереттой "Летучая мышь" Штрауса, а это тот жанр, в котором я чуть больше разбираюсь. Мало что могу объяснить словами, но есть живое чутьё, потому что родился в семье опереточных артистов и режиссёров, всю жизнь прожил под этими флагами. На III туре, честно, накопилась усталость от конкурсного напряжения и хотелось спать, не было того актива с Хором пленных иудеев из оперы "Набукко" Верди, как с опереттой. Собрался, как смог, не растрачивался на слова, пытался просчитать свои действия. И школа мастерских ГИТИСа - умение пересобрать быстро фрагмент - дала внутреннее преимущество, помогла в эти 15 минут.
"Ревизор.ру" присудил вам приз "За смелый взгляд на мировой хит" именно за этот хор - популярнейший оперный хит. Это отважный выбор.
Знаете, сколько артистов мне в тот день сказали, что эта музыка бездейственна, зачем беру...Но я никогда не делаю то, что меня не цепляет. И даже если там нет драматургии, я её найду. Мне это интересно, и я знаю про что это ставить. Не боялся, работал, и всё. Что-то получилось, надеюсь. Моя задача была - найти единую точку поведения, которая всех объединит очень простым приёмом, за него, к слову, мне от жюри прилетело. В методологии есть термин - лицо автора, в музыкальном театре - это композитор. Музыка первостепенна.
Как вы попали в Москву?
Я из Питера, из театральной семьи. За плечами - 10 лет занятий на фортепиано. С 15 лет работал осветителем, очень любил эту профессию. Был художником по свету в легендарном Большом драматическом театре им. Г. Товстоногова. До сих пор знаю лично корифеев - Алису Фрейндлих, Олега Басилашвили, Георгия Штиля. Мой папа - выпускник ГИТИСа, художественный руководитель театра "Петербургская оперетта", з.а. России Сергей Шалагин. Три мои старшие родные сестры закончили театральные ВУЗы. Но в 18 лет, заканчивая школу, театром объелся и поступил на юриста Международного морского права. Отучился год, но сердце не горело вообще. Пришёл к отцу и честно сказал три фразы: я отчисляюсь, ухожу в армию и буду поступать на режиссёра. Он был в шоке, но так и случилось. Год отслужил в спецназе ГРУ, младший сержант разведки.
Так вот откуда смелость работы с хором на III туре?
Когда ты замкомвзвода, и у тебя вся Россия в подчинении, имею в виду национальный состав, их было побольше, чем хористов.
После службы поступал на режиссуру в РГИСИ в родном Питере. Практически поступил, но по совету отца поехал к Александру Александровичу Бармаку. Он требовательный, очень точный и он - про системную методологию режиссуры, что есть самое важное. Поверил, приехал в Москву и поступил в ГИТИС летом 2020 года. Не буду говорить, что было легко, путь тернистый. У нас есть поговорка: самое лёгкое в ГИТИСе - поступить. Учиться нравится, каждый день получаю удовольствие, хотя это всегда трудно. Но от трудностей желание учиться дальше никуда не уходит. Хотя каждый день у меня заканчивается тем, что думаю: режиссура - это не моё. Но это нормально, художник не сомневающийся - не художник.
Чувствуете в себе художника?
Нет. Чувствую в себе работника. Хочу работать и не имею пока морального права говорить, что я художник. Я человек, у которого есть руки и ноги, пытаюсь ваять что-то, понять ремесло. Я пахарь и хочу быть пахарем, хочу работать, это потом люди будут говорить, художник или нет.
Ваше видение осветителя как-то влияло на выступления на турах конкурса?
Нет, я это отринул. Конечно, свет способен акцентировать все повороты развития музыки и влиять на зрителя, но не поможет, даже крутому режиссёру, если он не будет думать про человеческие отношения.
Режиссёр - профессия второй половины жизни?
Сложно ответить. Прекрасно понимаю, что режиссёр - это опыт. Отдаю себе отчёт, что темы, которые мне интересны сейчас, будут по-другому восприниматься позже. Но набивать шишки и ошибаться надо в первой половине жизни, если у тебя есть мозги и энергия. И если ты пришёл в эту профессию, будь честен, отдавайся ей и работай - это сто процентов. Степень таланта абсолютно важна. Но Господь может сделать так, что при снисходительном отношении к таланту Он его заберёт очень быстро. И художник теряется.
Режиссёрская харизма у вас есть?
Надеюсь, да, и, главное, могу ясно объяснить задачу. Год командования на службе меня этому учил. Слово задача - единственное, что объединяет театр и армию. Человеческий фактор един - так объяснить задачу, чтобы поняли и солдаты, и артисты.
Чтобы желали себе по окончании ГИТИСа?
Хочу делать своё дело честно, ставить спектакли. Театр мне, и это правильно, в раннем возрасте никто не даст. Но я за студийность, чтобы у меня был свой коллектив в будущем. Сейчас - пока исследовать себя, людей, театр для понимания про что я делаю, про что я живу в этом театре в глобальном смысле. Это первостепенно важно.
Я пришёл в эту профессию, чтобы состояться самому, не хочу ни у кого из режиссёров быть под боком. По окончании ВУЗа быть ассистентом - это колоссальная ловушка для меня. Помрежам много обещают, их пинают, они ходят за реквизитом. Увлекательно, если это хороший режиссёр. Но четыре учебных года мы все были помрежами нашего мастера. Для меня важнейшим было видеть, как работает Александр Александрович. До сих пор наблюдаю и поражаюсь сколько яркого и интересного. Бармак, ученик Марии Кнебель (святое для ГИТИСа имя) - мой первый главный учитель в профессии, для которого ключевым были человеческие взаимоотношения. Он нам привил, что человеческое поведение диктуется происходящими событиями. Чтобы, как говорил Товстоногов, совесть зрителя была растревожена, и чтобы артист не скрывался под музыкой, а реагировал поведением на неё - метод физических действий, которые и вызовут эмоции. Но апеллировать к эмоциям бессмысленно, потому что на сцене они не работают. Если артист полностью искренне занят действием, проживая событие, это и вызовет убедительные эмоции.
