Вообще-то Пастернаку присудили Нобелевскую премию с формулировкой "за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа". Немногие знают, что в первый раз советского поэта номинировали на высшую литературную награду мира еще в 1946 году, когда "Доктор Живаго" был еще только в проекте – исключительно за его заслуги в области поэзии. В массовом сознании осталось, что "нобелевкой" Пастернак был отмечен за прозу. И лишь немного – за стихи. Безусловно, это коллективное и передающееся из поколения в поколение мнение россиянам сформировал скандал вокруг романа. Он же создал впечатление, что "Доктор Живаго" был главным произведением Пастернака. Тогда как в мире все-таки в первую очередь ценили его стихи.
На родине исторриософское произведение Пастернака, не читая, назвали "клеветническим". По его поводу в недрах ЦК родилось специальное постановление. Как тогда (да и только ли тогда?) было принято, литераторы развернули кампанию всеобщего "одобрямса" решений партии и правительства - и не пустили автора в Стокгольм получать премию.
Нобелевский банкет в Золотом зале Стокгольмской ратуши 10 декабря 1958 года. Пастернака в зале нет. Фото: stockholmskallan.se"Ест русский хлеб и садится за английский стол"
За травлю нобелевского лауреата отвечал член Президиума ЦК КПСС, отвечавший за идеологические вопросы – Михаил Суслов. Длинный и тощий, неизменно - даже в самое мелкое непогодье - носивший мокроступы (как он называл галоши), и знаменитый тем, что не переносил быстрой езды (заставлял себя возить со скоростью не более 40 км в час), Михаил Андреевич Суслов бдительно и по-своему талантливо берег от врагов девственность коммунистической идеологии и принципы соцреализма.
Власть Суслова начала разворачиваться еще при Сталине. При Хрущеве он уже со всей активностью громил выставку в Манеже и со всей ревностью гнобил Пастернака. А в брежневскую эпоху, когда он стал настоящим "серым кардиналом", Михаил Андреевич заткнул уже все робкие течи свободомыслия и аполитичной культуры, какие только было можно заткнуть.
Михаил Суслов. Фото: pokazuha.ruСам Никита Сергеевич Хрущев спустя годы, уже будучи не у дел и сидя на своей малогабаритной даче в ближнем подмосковном Петрове-Дальнем, в собственных мемуарах пожалел, что поддержал гонения против автора "Доктора Живаго". Тем более, что роман ни с какой стороны антисоветским (каковым его тогда называли) не был. Впрочем, воспоминания Никиты Сергеевича тоже увидели свет лишь спустя 20 лет после их написания.
Совсем не исключено, что "Доктор Живаго", над которым Борис Пастернак работал последние 20 лет своей жизни и который считал своим "духовным завещанием", вышел бы в СССР - не окажись он прежде в руках западных издателей. Ведь за несколько лет до выхода романа на западе журнал "Знамя" (вполне себе официозный) уже опубликовал "Стихи Юрия Живаго" - поэтическую часть произведения. Казалось бы, ничто не предвещало неблагоприятного исхода публикации рукописи, которая, кстати говоря, лежала не только в "Знамени", но и - на всякий случай – еще и в редакции "Нового мира". И вдруг!..
Фото Бориса Пастернака в последние годы жизни. Галерея boris-pasternak.suВ нашей истории мемом стало выражение "англичанка гадит". Но на сей раз корень зла оказался в другом народе. Дело было за итальянцами, которым Пастернак также передал рукопись романа, и которые оказались куда проворнее издателей на родине. Как только "Доктор Живаго" вышел в Италии и в Голландии, в Москве Пастернаку вернули рукопись.
"Он ест русский хлеб и садится за английский стол" - сказала, как отрезала "Литературная газета". И великий русский поэт стал персоной non grata. Даже не выезжая за пределы возлюбленного Отечества.
Один в поле
Справедливости ради стоит сказать, что гнобили Пастернака не только на родине. Утонченный стилист Набоков из прекрасного американского "далёка" едко и парадоксально высказался о романе, немало потрафив тем самым советскому социалистическому реализму. Что уж тут говорить о "наших", большинство из которых неистово негодовало, не прочитав ни строчки из романа. Но та же справедливость требует заметить, что среди негодующих не было ни Корнея Чуковского, ни Вениамина Каверина, ни Андрея Вознесенского, ни Всеволода Иванова… Что уж говорить о Марии Юдиной или о Святославе Рихтере.
Фото: Яндекс.ДзенНо когда к литераторскому хору присоединились "люди у станка" и иные трудящиеся, сразу стало ясно, кто виноват и что делать. "Я "Доктора Живаго" не читал, но я осуждаю…" - эта мантра, словно присяга, передавалась из уст в уста, открывая заводские и фабричные собрания, специально посвященные осуждению никем не читанного романа. А он тем временем тайно расходился по квартирам, перепечатанный на тонкой папиросной бумаге едва видными буквами. Порой людям выпадала только одна ночь, чтобы прочитать 500-страничный роман о жизни и о любви. И о том, по силам ли человеку такая ноша.
Ноша Пастернака
Ту самую чашу, о которой писатель упоминал в стихах Юрия Живаго, ему самому пришлось испить до дна. Успех "Доктора Живаго" на Западе, выход книги во многих странах мира принесли писателю мало радости на фоне развернутой против него в СССР травли.
Опасаясь за судьбу близких и Ольги Ивинской (ставшей прообразом Лары – главного женского персонажа книги), роман с которой писатель переживал уже не первый год, Пастернак был вынужден публично отказаться от Нобелевской премии. Что, впрочем, не спасло его от исключения из Союза писателей.
Первое иллюстрированное издание "Доктора Живаго" с рисунками художника Александра Алексеева. Нью-Йорк: Pantheon Books, 1959. Фото: litfund.ruТак созданный Пастернаком лирический эпос, посвященный одинокому русскому интеллигенту и ставший, безусловно, и его собственным художественным жизнеописанием, приблизил его кончину, последовавшую два года спустя.
Aksios!
Признания в отечестве пришлось ждать долго. Пока более чем ограниченными тиражами выходили немногие стихи поэта.
Роман его жизни увидел свет в том же "Новом мире" лишь в 1988 году. После чего, согласно законам перестройки и нового времени, Пастернак – как и многие другие прежде опальные – начал "бронзоветь": в музее, созданном на его даче, в памятниках и монументах, не говоря уж об огромных тиражах его книг.
Вслед за голливудской (в традиционном для фабрики грез стиле "а-ля рюсс") экранизацией "Доктора Живаго", снимавшейся в том числе и в московском "Метрополе", вышла в свет и российская инсценировка романа – столь же далекая от его пронзительно-чувственной ткани и поэтики, как и американская. А совсем недавно еще и нарисовался ресторан с одноименным названием.
Кадр из фильма: Doctor Zhivago (1965). В главной роли – Омар Шариф. Фото: AvaxHome avxhm.seВсе ли расставила по местам муза истории Клио? Нет. Многие ниши, как и прежде, остаются вакантными. И, пожалуй, это-то и есть главное. Ибо вряд ли кто рискнет сказать, что уже разгадал тайну большого пастернаковского замысла, постиг загадку российского интеллигента, или же проник в этот удивительный простор, что наполняет все до единой страницы романа, с первой по последнюю, отмеченного высочайшей премией на свете. По праву и по достоинству.
Aksios! – как говорили древние. Достоин.
