Дмитрий, согласны ли Вы, что документальное кино в России живет как-то само по себе, и государство особенно не обеспокоено будущим этого жанра, хотя Министерство культуры в соответствии с законом ежегодно выделяет достаточно большие субсидии на его производство? Получается, что деньги выделяются, фильмы снимаются, а системы проката как таковой нет.
Да, она отсутствует. Основным заказчиком для документалистов пока, все-таки, остается Министерство культуры, как это ни печально. Да, они выделяют какие-то средства, и это хорошо, но проблема тут в следующем. Существует два мира - мир киношный с профессиональными документалистами, людьми, которые преданы кино и любят кино. И мир телевизионный - так называемые телевизионщики. У них своя определенная эстетика, но то, что они делают, это не документальное кино. Это публицистика - хорошая или плохая, но это не кино.
Возможность показать кино массовому зрителю сегодня принадлежит именно им. И тут происходит опасная штука - телевизионщики говорят: “Ну хорошо, тогда мы возьмем это дело в свои руки и сами будем нанимать документалистов, чтобы они снимали кино для нас, а мы будем показывать. Либо вообще все сами сделаем”. Но, как я уже отметил, у них свой взгляд, и доккино (каким оно должно быть в понимании киношников) они снимать не умеют. На сегодняшний день этот конфликт, к сожалению, пока неразрешим, а ведь он вообще может убить все документальное кино. Плюс еще Министерство культуры добавило масло в огонь - теперь субсидии давать они будут только в том случае, если есть гарантийное письмо с телеканала.
Они требуют гарантию того, что телеканал покажет фильм?
Совершенно верно. А телеканалы не дают эти гарантийные письма. Они сами хотят все
делать.
А Центрнаучфильм уже не существует?
Нет, он влился в Киностудию имени М. Горького. Руководители студий, как правило, не озабочены судьбой кино, они в основном сейчас торгуют архивами.
К вопросу о государственном финансировании - у многих так называемых продюсеров существует большой соблазн украсть выделенные на производство фильма деньги. Выходит, что в нашей стране это выглядит как содействие коррупции, как бы парадоксально это ни звучало (Смеется). Нам во ВГИКе показывали фильмы, которые сделаны именно по такой схеме - средства были выделены, но что за люди их снимали, что за левые студии - неизвестно. Вот, представьте, в фильме есть дикторский текст, который и звучит, и продублирован титрами на экране вместо положенной картинки. Это даже не халтура, а просто ребята взяли полтора-два миллиона, освоили, и все. Такие вещи тоже происходят, к сожалению.
Это можно как-то контролировать?
Наверно да. С другой стороны, возвращаться к худсоветам, ко всем этим приемкам – это опасная вещь, потому что это уже цензура. Сейчас, слава богу, цензуры нет. Я как художник могу сделать такое кино, какое хочу. Показать его, сдать в Министерство. Естественно, если там не будет мата и порнографии. На борьбу с тем, чтобы субсидии не осваивались нечистоплотным образом, возможно, должны стать профессиональные сообщества - Гильдия неигрового кино и телевидения, Союз кинематографистов...
Они проявляют какую-то инициативу? Общественные организации все-таки должны давать государству советы, требовать, чтобы документальное кино было востребовано, приносило прибыль…
Доккино прибыль приносить не будет, это надо понять. Я сравниваю неигровое кино с фундаментальной наукой, которая может заниматься чем-то таким, что прибыль никогда не принесет или принесет через лет 100. Так же и документальное кино. Кроме того, это же своего рода летопись - то, что мы оставляем своим потомкам. И, разумеется, искусство, которое нужно как-то развивать, а сделать это могут профессиональные документалисты – авторы, режиссеры.
Возвращаясь к профессиональному сообществу, я считаю, что оно должно играть главную роль. Может, скажу сейчас крамольную вещь, но в советское время ты не мог просто подать заявку и получить на производство фильма грант, не имея диплома о высшем кинематографическом образовании. Сейчас это может сделать кто угодно. С одной стороны, это хорошо, с другой - плохо.
У нас в России пока опасно такие шаги делать, так как может быть еще хуже. Пока, слава богу, профессиональное сообщество - не пустой звук, и можно поехать, к примеру, в Красногорск отсмотреть, а что же такое сделала студия N, которая получила 10 грантов на 10 миллионов рублей. Если она сделала лажу – надо бы обнародовать. Если я сделаю какую-то ерунду, меня профессиональное сообщество сразу уничтожит. Я понимаю это и не имею право понижать свою планку.
Из чего складывается качественное документальное кино? Это картинка, в первую очередь?
Нет. Вы рассуждаете как телевизионщик. Да, есть определенный набор технического инструментария, от которого зависит результат, сейчас эти вещи достаточно доступны. Но качественное доккино, сколько в него ни вкладывай, это хороший герой, интересная тема и талант автора-режиссера. Вот три вещи, которые определяют качество документального кино. Студенты Марины Разбежкиной, выпускники ее Школы сами легкой камерой снимают потрясающие фильмы безо всякого бюджета. Эти фильмы имеют большой успех на различных фестивалях, как отечественных, так и зарубежных. Интерес к таким работам очень большой. Поэтому бюджет здесь - не самое главное. Главное - обеспечить профессиональную среду, чтобы нормально работать.
Возможно, государству стоит задуматься о создании телеканала, полностью посвященного документальному кино. У нас же огромное количество архивных фильмов и нового актуального кино, которое сейчас в процессе производства. Если скомпоновать фильмы по темам и показывать тематическими блоками, это может иметь успех. Учитывая современные технологии каналов вещания, это не будет требовать каких-то сумасшедших затрат.
Я согласен, но опять же – кто будет этим каналом руководить? Я прекратил работать с телевидением, хотя раньше много делал для телеканала “Россия”, ТВЦ. Потом вообще перестал связываться с ТВ, потому что туда пришли непрофессиональные люди, старая гвардия практически вся ушла. Мне просто там стало нечего делать. Если придут функционеры “от искусства”, “от культуры” - это будет провал. А если нормальные, адекватные и вменяемые люди, которые разбираются в документалистике и на самом деле хотят продвигать документального кино, тогда будет хорошо.
А как Вы считаете, есть ли интерес со стороны нашего зрителя к документальному кино? Не зря же функционирует Центр документального кино на “Парке культуры”, у Вас вот есть в центре Москвы свой клуб любителей дока FILMDOCRU. Люди приходят, интересуются?
По-разному бывает. В один день придут 100 человек, в другой - по пальцам пересчитать.
То есть движение есть, его надо только грамотно поддерживать.
Главное – не мешать. Оно самом вырулит.
Как Вы считаете, нужно ли документалистам стремиться к отстаиванию своих авторских смежных прав в случае, если они не продают исключительные права на свое произведение? Мировая практика показывает, что каждый автор, (режиссер-постановщик), если он один является создателем своего фильма, получает отчисления (роялти) за его прокат и каждую трансляцию.
Это разговор надо вести тогда, когда будет рынок. Сейчас рынка документального кино нет.
Почему, как Вы думаете?
По разным причинам. Это не только телевизионные проблемы.
Но государство может его инициировать, выстроить этот рынок?
Я думаю, что нет. Государство не сможет выстроить такой рынок. Это все-таки запросы людей. Авторы собирают деньги на краудфандинговых платформах, чтобы воплотить в жизнь свои творческие идеи, и это часто работает. На свой фильм “Диссернет. Эволюция альтруизма“ я собрал деньги именно таким образом. А на другой - не собрал. То есть люди голосуют за то, что хотят видеть. Зритель готов платить, и вот когда он будет готов платить еще больше – тогда и сформируется какой-то рынок, и можно будет говорить об отчислениях, а сейчас это бессмысленный разговор.
Ревизор.ru является независимым сетевым изданием. Для того чтобы активно освещать культурные мероприятия по всей стране, мы нуждаемся в финансовой поддержке. Помочь порталу можно прямо на сайте по форме ниже.
